Но ей всё же стало грустно и неуютно. Она убрала в шкаф приготовленную для ресторана одежду. Посмотрела на бледный лак на ногтях. «Краше, чем есть, не стала. Куда мне за молодыми гнаться. Всё правильно». Вздохнула, села на диван и взяла в руки вязание. Но пальцы не слушались, петли пропускала.
«Не обидно, а как-то неприятно. Ленка бы так никогда не сделала. Мы с ней и раньше ходили вдвоем в кафе, в кино. А вот Дима…» Странный молчаливый парень ей сразу не понравился. Но ведь не ей с ним жить.
Мысли все время возвращались к разговору по телефону. Готовилась, настроилась, в парикмахерскую ходила… Вся эта ситуация выбила её из привычной спокойной колеи.
К вечеру стала болеть голова, поднялось давление. Как ни уговаривала себя успокоиться, не переживать из-за ерунды, но вернуть привычное состояние покоя не получалось. «Не надо было Лене вообще приглашать меня. Придёт, так и скажу, чтобы не спешила в следующий раз. Пусть сначала о планах мужа узнает».
«К старикам разве не надо относиться по-человечески? А если бы я вот так пригласила кого-то, а потом передумала, что тогда? Зря Ленка позволяет так поступать со мной своему Диме. Ладно. Что-то разворчалась», — останавливала себя Екатерина.
Потом корила себя за глупую обидчивость. Оправдывала и внучку, её мужа. Давление не снижалось. Пришлось вызывать «скорую», делать уколы.
— Ну как ты, ба? Прости меня. Нехорошо получилось, — говорила на следующий день Лена с виноватым видом.
Екатерина вручила подарок и орхидею. Лена запрыгала от радости, поцеловала.
— А муж, что подарил? – поинтересовалась Екатерина.
— Да… — Лена замялась на мгновение. — Зонтик. Мы поругались. Зачем мне третий зонтик? Ба. Прости. – Лена прижалась к бабушке.
— Давай пить чай. А то мы так и не отметили твой день рождения. – Екатерина повела внучку на кухню.
— А прическа у тебя красивая. Ты самая лучшая бабушка на свете, — Лена старалась сгладить вчерашнюю неловкость с рестораном.
Они пили чай, вспоминали, разговаривали. Лена рассказывала, что родители позвонили, поздравляли, не забыли. А мама даже прислала денег.
И Екатерина не обижалась, простила. «Если бы Виктор не ушел так рано, мне сейчас не было бы так тоскливо. Ничего, скоро правнуки появятся, скучать не придется, — думала она, глядя на Лену. – Только бы жили долго и счастливо, не расходились бы, как её родители. Разве счастливее от этого люди становятся? Как же не хочется стареть, становиться обидчивой и ненужной». Старость не может быть счастьем. Старость может быть лишь покоем или бедой. Покоем она становится тогда, когда её уважают. Бедой её делают забвение и одиночество.
В. Сухомлинский. Статьи и видео без рекламы
