Лена прижалась к стене, сердце бешено колотилось. О чем они говорили?
— Но дача ведь наполовину ее, мам…
— Вот именно что наполовину! А после вашей последней ссоры я тебе сказала — нужно перестраховаться. Вдруг разведетесь? Она же все заберет!
Лена почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она пригнулась и подкралась ближе.
— Я уже договорился с юристом, — тихо сказал Дмитрий. — Документы будут готовы в среду. Только… как ей сказать?
— Да не надо ничего говорить! — фыркнула Галина Петровна. — Подпишет и не заметит. Ты же знаешь, как эти бумажки составляют — сплошная абракадабра. Главное, чтобы подпись поставила.
Лена отпрянула от двери, как от раскаленной плиты. Они собирались переоформить дачу! Без ее ведома! Она машинально полезла в карман за телефоном — нужно было записать этот разговор, но телефон остался в спальне.
Из кабинета послышались шаги. Лена едва успела юркнуть в соседнюю комнату, когда Дмитрий вышел в коридор. Она видела его профиль — он выглядел растерянным, нервно потирал лоб.
— Дима! — раздался голос свекрови из кабинета. — А где мои очки? Ты не видел?
— Нет, мам, — вздохнул он и вернулся обратно.
Лена воспользовалась моментом и бесшумно поднялась наверх. В спальне она закрыла дверь и прислонилась к ней, пытаясь успокоить дрожь в руках.
Она подошла к окну. Внизу, у беседки, тетя Люба мирно пила чай, даже не подозревая о бурном обсуждении в доме. Лена сжала кулаки. Так вот как они играют? За ее спиной? Хорошо же…
В дверь постучали. Лена резко обернулась.
— Это я, — послышался голос Дмитрия. — Можно войти?
Лена глубоко вдохнула, заставив себя успокоиться. Нужно было вести себя естественно.
Дверь открылась, на пороге стоял Дмитрий с виноватым выражением лица.
— Лен… насчет мамы… — он неуверенно начал.
— Что насчет мамы? — Лена села на кровать, делая вид, что проверяет телефон.
— Ну… она обиделась, конечно… но я ее уговорил остаться. Ты же понимаешь, она не хотела ничего плохого…
Лена подняла на него глаза. Как же легко он врал! Всего полчаса назад он обсуждал с матерью, как обокрасть собственную жену, а теперь стоял перед ней с невинным лицом.
— Да, я поняла, — сухо сказала она. — Ты всегда находишь для нее оправдания.
— Лен, ну хватит! — он вдруг вспыхнул. — Она же моя мать! Сколько можно?
Лена встала и подошла к нему вплотную.
— А я твоя жена, Дима. Или уже нет?
Он отвел взгляд, и в этом мгновенном замешательстве Лена увидела все, что ей нужно было знать. Она повернулась к окну, чтобы скрыть дрожь в губах.
— Ладно, не будем портить вечер, — неожиданно смягчилась она. — Пойдем вниз, гости же ждут.
Дмитрий явно обрадовался такому повороту.
— Конечно! Мама как раз борщ разливает. Твой любимый!
Лена фальшиво улыбнулась. Любимый борщ… Какая трогательная забота. Она медленно пошла за мужем, уже строя планы мести. Если они думали, что она так легко сдастся, то сильно ошибались. Игра только начиналась.
Лена сидела за кухонным столом, делая вид, что увлечена нарезкой овощей для салата. Через тонкую стенку доносились голоса из гостиной — Галина Петровна с пафосом рассказывала тёте Любе о своих «многочисленных жертвах ради сына».
Нож в руке Лены слегка дрожал. Она положила его на стол и достала телефон. Быстрым движением пальцев открыла заметки и начала составлять план. Нужно было действовать хитро, по-женски, без лишнего шума.
— Леночка, а где у вас соль? — в кухню заглянула тётя Люба.
Лена моментально выключила экран.
— В шкафчике над раковиной, — улыбнулась она. — Как вам наш новый сервиз? Дима специально к вашему приезду купил.
Тётя Люба взяла солонку, рассматривая фарфор с любопытством.
— Красивый, дорогой какой… А Галина говорит, вы экономьте сейчас, денег нет.
Лена почувствовала, как внутри всё сжалось. Так вот как они обсуждают её за спиной?
— Да? — нарочито громко сказала Лена. — Странно, ведь это Галина Петровна недавно просила у нас триста тысяч на ремонт балкона. Мы же не отказали.
Тётя Люба округлила глаза. Лена сладко улыбнулась и вернулась к нарезке овощей. Первый выстрел сделан.
Через полчаса все собрались за столом. Галина Петровна восседала во главе, как королева, разливая борщ по тарелкам.
— На, Леночка, попробуй, как надо готовить, — с сарказмом протянула она тарелку.
Лена взяла тарелку, сохраняя спокойствие.
— Спасибо, Галина Петровна. Кстати, а где мои золотые серёжки? Вы же вчера просили посмотреть их перед ужином.
В комнате повисла тишина. Дмитрий замер с ложкой в воздухе.
— Какие серёжки? — нахмурилась свекровь.
— Те самые, что мне мама перед смертью подарила, — голос Лены дрогнул. — Они лежали у меня в шкатулке. А сейчас их нет.
Галина Петровна побледнела.
— Ты что, меня в воровстве обвиняешь?!
Лена сделала большие глаза.
— Я ничего не обвиняю… Просто вы единственные, кто был в нашей спальне. Может, случайно зацепили?
— Да как ты смеешь! — свекровь вскочила из-за стола, опрокинув стакан. — Я тебя в суд за клевету затащу!
Дмитрий растерянно смотрел то на мать, то на жену. Тётя Люба закашляла, отодвигаясь от разгорающегося скандала.
— Лена, ты уверена? — тихо спросил Дмитрий. — Может, просто куда-то положила?
— Я каждый день смотрю в эту шкатулку, Дима, — Лена опустила глаза. — Они были там ещё вчера.
Галина Петровна трясущимися руками начала рыться в своей сумке.
— Вот, смотрите! Никаких ваших серёжек у меня нет! Это провокация!
Лена медленно поднялась.
— Хорошо… Может, я ошиблась… Пойду ещё раз проверю.
Она поднялась в спальню, где спокойно достала серёжки из-под матраса. Подождала пять минут для приличия и вернулась вниз с радостным видом.
— Нашла! Видимо, действительно сама куда-то положила и забыла, — она показала украшение. — Простите, Галина Петровна, ложная тревога.
