— Не трудись. Я ухожу. Но это ещё не конец.
Она положила трубку и, взяв свой чемодан, вышла на лестницу, где Лидия Петровна всё ещё причитала над разбросанными вещами. Соседи перешёптывались, а одна женщина даже снимала происходящее на телефон.
— Записывайте, — громко сказала Алина, обращаясь ко всем. — Это Лидия Петровна Зайцева. Она незаконно захватила чужую квартиру. Скоро будет суд.
— Врёшь! Квартира моя! Сын подарил!
— Мы это ещё посмотрим, — Алина спустилась на лифте, оставив за собой гвалт и пересуды.
На улице её ждала Катя в машине.
— Ну что, поехали в суд? — спросила подруга, глядя на Алину.
— Поехали, — твёрдо ответила она. — Я готова бороться до конца.
Две недели после скандального выселения свекрови Алина жила у Кати. Каждый день приносил новые эмоции — от ярости до полного опустошения. Сегодня утром она проснулась с тошнотой и головокружением.
— Опять не можешь встать? — Катя присела на край кровати, ощупала лоб подруги. — Может, к врачу сходим?
— Позже, — Алина отмахнулась. — Сегодня же встреча с адвокатом.
Она с трудом поднялась, но при виде яичницы на завтрак резко побежала в ванную. Вернулась бледная, с трясущимися руками.
— Лена, это же классические симптомы, — Катя пристально посмотрела на неё. — Когда последние месячные были?
Алина замерла. Мысли путались. Она вдруг осознала, что закрутилась в этом кошмаре и не заметила задержку.
— Не может быть… — прошептала она.
Аптека была через дорогу. Две полоски проявились мгновенно, будто ждали этого момента. Алина опустилась на крышку унитаза, сжимая тест в дрожащих пальцах.
— Ну что? — Катя заглянула в полуоткрытую дверь.
Молчание было ответом. Подруга осторожно присела рядом, обняла за плечи.
— Не знаю, — голос Алины звучал чужим. — Сначала надо закончить с квартирой… А потом…
Она резко встала, спрятала тест в карман и начала одеваться.
— Позвони ему, — мягко сказала Катя. — Он должен знать.
— Нет! — Алина резко обернулась. — Сначала разберёмся с документами. Он… он сделает свой выбор. И я не уверена, что это будет я.
В офисе адвоката царила деловая атмосфера. Юрист в очках внимательно изучал собранные Катей документы.
— Ситуация неоднозначная, — покачал головой адвокат. — Квартира действительно оформлена на них двоих. Но ваши чеки об оплате ипотеки дают вам право требовать компенсации.
— Я хочу свою половину, — твёрдо сказала Алина. — Это справедливо.
— Будет сложно. Они уже подали встречный иск о вашем выселении.
Катя возмущённо хлопнула ладонью по столу:
— Это же наглость! Она три года платила!
— Спокойно. У нас есть козырь — факт того, что переоформление доли произошло без её согласия. Это нарушение семейного кодекса.
Алина машинально кивала, но мысли были далеко. Она положила руку на живот, представляя, как скажет Максиму… И тут же представила его реакцию. Вспомнила, как он выбрал мать. Снова.
Возвращаясь, они заехали в кафе. Алина ковыряла вилкой салат, когда в телефон пришло сообщение. Незнакомый номер. Она открыла его — и чуть не выронила телефон.
На фото была её квартира. Вернее, то, что от неё осталось. Знакомые обои заклеены новыми, её книги сложены в коробки у двери, а на месте их семейного фото висел портрет Лидии Петровны.
Текст гласил: «Теперь здесь порядок. Твои вещи можешь забрать до вечера. Л.П.»
— Что это? — Катя заглянула в экран. — Ох, стерва…
Алина неожиданно рассмеялась. Смех перешёл в истерику, затем в рыдания. Она плакала, не обращая внимания на окружающих.
— Всё, хватит, — наконец выдохнула она, вытирая слёзы. — Я позвоню ему. Сегодня.
Вечером, стоя у Кати на балконе, Алина набрала знакомый номер. Максим ответил после пятого гудка.
— Ну что, передумала? — его голос звучал устало. — Мама сказала, ты можешь забрать свои вещи…
— Я беременна, — выпалила Алина без предисловий.
Тишина. Долгая, тяжёлая.
— Это… моё? — наконец выдавил он.
Алину будто ударили. Она сжала телефон так, что пальцы побелели.
— Поздравляю, ты не только предатель, но и подлец, — прошипела она. — Конечно, твоё. Три года брата, а ты…
— Подожди, я не это имел в виду! — заторопился Максим. — Просто… сейчас такое время… мама…
— Выбирай, — перебила его Алина. — В последний раз. Я и твой ребёнок. Или она.
Она слышала его тяжёлое дыхание в трубку. В соседней комнате Катя специально громко включила телевизор.
— Давай встретимся, — наконец сказал Максим. — Поговорим.
— Я всё сказала, — Алина закрыла глаза. — Завтра у адвоката в десять. Если придёшь — значит, выбрал нас. Если нет…
Она не договорила. Положила трубку и прислонилась лбом к холодному оконному стеклу. Внизу шумел вечерний город, такой же чужой, как и всё вокруг.
Десять утра. Алина сидела в коридоре юридической конторы, нервно перебирая скрепку. Катя рядом листала документы, время от времени поглядывая на часы.
— Он не придёт, — наконец сказала подруга.
Алина молча кивнула. Она знала это с самого утра, когда проснулась без звонка и сообщений. Но всё равно надеялась.
Дверь офиса открылась, и секретарша пригласила их внутрь.
— Готовы начать? — адвокат поправил очки.
— Да, — Алина глубоко вдохнула. — Подаём встречный иск. На весь комплекс — признание договора дарения недействительным, раздел имущества и взыскание морального ущерба.
Катя одобрительно кивнула, доставая папку с новыми доказательствами.
— Я ещё кое-что подготовила. Вот скриншоты переписки Максима с матерью за последний год.
Алина с удивлением посмотрела на подругу.
