Лиза воспитывалась строго. И мать, и отец были скорее равнодушны к ней. Так казалось девочке, когда её часто ругали за малейшую провинность или непослушание.
— Эх, недолюбленная ты моя, — вздыхала бабушка, — не знаю, в кого у меня Тамарочка такая строгая. Я её всегда баловала, лелеяла, а она…
Бабушка обнимала Лизу и оставляла её у себя почти на каждые выходные, чтобы девочка отдохнула от постоянных назиданий родителей.
Когда Лиза выросла и начала ходить на танцы с подругами, мать и отец, опасаясь за дочь, запретили ей посещать вечерние мероприятия и, можно сказать, посадили дочь под замок.
— Рано тебе ещё по танцам, судьбу и на печке найдёшь, не спеши, — твердила мать.
— Мама, мне уже восемнадцать, — пыталась поговорить Лиза.
— Я помню сколько тебе лет, — строго отвечала мать, — и не перечь мне. Нам так спокойнее, а времена стали не те, что были раньше. Мораль нынче не та.
— Конечно, не девятнадцатый век, — снова начинала Лиза, но мать так гневно смотрела на неё, что продолжать дочь не смела.
Так просидела Лиза дома до девятнадцати лет, бывая только на студенческих вечеринках в своём училище, и то велено ей было приходить пораньше.
Поэтому, когда на Лизу обратил внимание сосед Валера, девушка уцепилась за него, как за спасательный круг. Она чувствовала, что нравится Валере, и у самой Лизы кружилась голова от сознания того, что она может выйти замуж и стать свободной от вечного давления родителей.
С Валерой они встречались днём, после занятий, матери Лиза говорила, что засиделась в библиотеке.
— Бабушка, что мне делать? – спрашивала Лиза, — Валерка влюблён и замуж меня зовёт…
— А ты? Ты-то его любишь? – заглядывала в глаза Лизе бабушка.
— Ой, не знаю, наверное, да… — мечтательно ответила Лиза.
— Наверное не считается, внученька… — с горечью сказала бабушка, — надо замуж выходить, когда сердце горит, а не когда кажется. Иначе и себе, и парню жизнь испортишь.
— Это чем-же я испорчу? Он мне нравится, нам хорошо вместе, разве этого мало? А о горячей и пылкой любви только в романах пишут и кино снимают, чтобы дурачить молодых девушек… — ответила Лиза.
— Ты рассуждаешь, как старушка, — сказала бабушка, — а мать-то с отцом знают?
— Что ты, разве я могу им сказать? Они снова дома посадят. И под конвоем будут всюду провожать, будто я какая-то…— насупилась Лиза и слёзы навернулись у неё на глаза.
