— Клаксона, пожалуйста! — оживилась дочка.
— Нет, дочь, котов в больницу нельзя. От них много шерсти, а здесь должна быть чистота. Могу игрушку принести.
Дочь покачала головой и застонала — удар давал о себе знать.
— Осторожно, родная, — Павел укрыл её одеялом. — Пойду к врачу, узнаю, что можно, а что нет.
Он поцеловал дочь и пошел искать специалиста.
— Хорошо, — кивнула Нина. — А я еще посижу здесь.
Когда Анечка заснула, Нина вышла из палаты. Павел ждал в коридоре.
— Что сказал врач? — бросилась она к нему.
— В общем-то ничего нового. Возможно, сделают томограмму на всякий случай. Будем надеяться на лучшее.
Всю дорогу домой Павел молчал или отвечал невпопад. Нине приходилось переспрашивать. Потом она махнула рукой и тоже замолчала, переживая за дочь.
Семья жила в родительском доме, разделенном на две части. В нем было два входа — отдельный для каждой семьи. Очень удобно: вроде и самостоятельно живут, но дедушка с бабушкой всегда под рукой. Правда, теперь осталась одна бабушка.
Была еще одна дверь, через которую можно было пройти из одной части дома в другую, но ей практически не пользовались. Лишь открывали иногда на праздники, чтобы не носить салаты и торты через улицу.
После похорон Аркадия Савельевича прошло всего несколько дней, как в дом пришел семейный нотариус. Нина и Павел были как раз в родительской половине с Марией Антоновной. Нина листала журналы, мать и сын разбирали бумаги отца.
— Хорошо, что все в сборе, — поздоровался нотариус. — Пришел по поводу наследства. Нужно уладить кое-какие дела.
Все переглянулись. Похоже, дед устроил сюрприз.
— А разве он уже составлял завещание? — подала голос вдова. — Там было все поделено.
— Он немного переиграл, — развел руками нотариус. — Хотел сегодня огласить, да в спешке взял не ту папку. Давайте тогда отложим до завтра, в три часа, здесь же.
— Лучше приезжайте к нам, — заявили все хором.
На следующий день нотариус позвонил Павлу:
— Ради бога, простите! Срочный вызов в соседний город, не успеваю к трем. Давайте еще раз перенесем — завтра в то же время.
— Хорошо, — согласился Павел. — Днем раньше, днем позже — не имеет значения.
— Нотариус сегодня не приедет, — передал разговор жене. Он молчал со времени больницы. — Пойду маме скажу, чтобы не ждала.
— Хорошо. А я тогда в больницу съезжу.
Нина сняла с колен Клаксона, свернувшегося клубком, и стала собираться. Павел ничего не ответил и ушел к матери, а она начала собираться к дочке.
Проходя мимо двери, услышала голоса. Никогда прежде не знала, что здесь такая хорошая слышимость.
— Уверен? — голос матери был тихим, но было понятно, что она удивлена и озадачена.
— Не знаю, но врач мне лично сказал, — Павел чуть не рыдал.
— Может, какая-то ошибка? Бывают же врачебные ошибки или в анализах. Мне вон вообще говорили, что дочка родится. Мы уже имя придумали — Даша.
По тону было понятно, что Мария Антоновна улыбается воспоминаниям.
