— Что? Ударите? — Татьяна развернулась к ней лицом. — Давайте. Здесь камеры. Нотариус в соседнем кабинете. Будет весело объяснять полиции, почему вы напали на невестку, которая помешала вам незаконно продать квартиру.
Галина Ивановна замерла с поднятой рукой. В этот момент дверь распахнулась, и в контору ворвался Павел. Он был весь мокрый — видимо, бежал под дождём. Его взгляд метался между матерью и женой.
— Тань, мам, давайте спокойно поговорим…
— О чём говорить, Паша? — Татьяна посмотрела на него, и в её взгляде было столько боли, что он отвёл глаза. — О том, как ты предал меня? Как решил продать наш дом за моей спиной?
— Это не так! Мама сказала, что это выгодно… Что мы потом купим квартиру получше…
— Мы? — Татьяна горько усмехнулась. — Кто это — мы? Ты и мама? А я где в этом уравнении?
Павел подошёл к матери, машинально встал рядом с ней. Этот жест, такой привычный и автоматический, сказал больше любых слов. Татьяна кивнула, словно подтверждая свои мысли.
— Всё ясно. Знаешь, Паша, твоя мама хотела найти тебе новую жену. Ту, которая будет её уважать. Думаю, вам стоит поторопиться. Потому что я подаю на развод.
Галина Ивановна торжествующе вскинула подбородок, но Татьяна не закончила.
— И на раздел имущества. По брачному договору квартира — совместная собственность. Так что либо ты выплачиваешь мне половину её стоимости, либо мы её продаём и делим деньги. Выбирай.
— Но… но у меня нет таких денег…
— Тогда продажа. Только не твоей маме или её знакомым. На открытом рынке, через агентство. И я буду контролировать каждый шаг.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула Галина Ивановна. — Паша, скажи ей! Это же твоя квартира!
Но Павел молчал. Он понимал, что Татьяна права. Брачный договор, который он когда-то подписал не глядя, теперь стал ловушкой. И выхода из неё не было.
Татьяна подошла к столу, собрала свои документы. Затем достала из сумки ключи от квартиры и положила их на стол.
— Я уезжаю к родителям. У вас есть неделя, чтобы решить — выкупаете мою долю или продаём. Адвокат свяжется с вами завтра.
Она направилась к выходу, но у самой двери остановилась и обернулась. Павел стоял, опустив голову, а Галина Ивановна всё ещё пыталась что-то кричать, но слова терялись в пустоте.
— Знаете, что самое грустное? — сказала Татьяна. — Я бы отдала вам эту квартиру. Просто так. Если бы вы попросили по-человечески. Если бы Паша пришёл и честно сказал, что ему нужны деньги. Но вы выбрали предательство. И теперь получите ровно то, что заслуживаете.
Она вышла под дождь. Холодные капли смешивались со слезами на её лице, но она улыбалась. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.
Через два месяца квартира была продана. Павел пытался звонить, приезжал к её родителям, умолял вернуться. Говорил, что понял свою ошибку, что больше не будет слушать мать. Но Татьяна знала — это были просто слова. Галина Ивановна никогда не отпустит сына, а он никогда не найдёт в себе сил вырваться из её объятий.
