Дима замялся, и в этот момент Вера Павловна снова взяла инициативу в свои руки.
— Если хочешь знать, у меня долги были! — выпалила она. — Довольна? Я взяла кредит на лечение, а проценты накапали такие, что… В общем, мне грозили коллекторы!
Алёна ошарашенно смотрела на свекровь. История становилась всё запутаннее.
— Кредит на лечение? Но у вас же есть страховка. И Дима всегда оплачивал все ваши медицинские расходы.
— Это было… особое лечение, — Вера Павловна отвела глаза. — В частной клинике. Очень дорогое.
— И вы не могли сказать об этом раньше? Мы бы что-нибудь придумали, нашли бы другой выход!
— Другой выход! — Вера Павловна снова повысила голос. — А что, невестка решила бы, стоит ли тратить деньги на здоровье свекрови? Может, решила бы, что не стоит?
— Мам, Алёна такого не говорила, — слабо попытался вступиться Дима.
— А что она говорила? Что я манипулирую! Что я не имею права на помощь сына! — Вера Павловна демонстративно схватилась за сердце. — Ой, что-то мне нехорошо. Димочка, мои таблетки!
Дима кинулся к её сумочке, а Алёна только покачала головой. Она уже не раз наблюдала эти театральные представления. Стоило предъявить Вере Павловне претензии, как у неё тут же случался «сердечный приступ».
— Вера Павловна, хватит спектаклей, — устало сказала Алёна. — Мы оба знаем, что с вашим сердцем всё в порядке.
— Ах, так я ещё и симулянтка? — Вера Павловна отпихнула протянутые Димой таблетки. — Димочка, ты слышишь? Твоя жена считает, что я притворяюсь!
— Алёна, ну зачем ты так? — Дима укоризненно посмотрел на жену. — Ты же видишь, маме плохо.
— Мне плохо, Дима! — не выдержала Алёна. — Мне плохо от того, что мой муж обманул меня. Что он снял все наши деньги и даже не сказал об этом!
— Я собирался сказать, — пробормотал Дима. — Просто не знал как.
— Когда собирался? Когда мы пошли бы смотреть квартиры и выяснилось, что денег нет?
— Не драматизируй, — вмешалась Вера Павловна. — Димочка всё вернёт. Правда, сынок?
— Конечно, мам, — кивнул Дима. — Алён, я всё верну. Получу премию в конце года…
— Премию? — Алёна горько рассмеялась. — Дима, твоей премии хватит в лучшем случае на десятую часть этой суммы!
— Ну, буду откладывать постепенно, — Дима явно не продумал этот момент. — За пару лет накоплю снова.
— За пару лет? — Алёна не могла поверить своим ушам. — Нам уже за тридцать, Дима! Мы хотели детей, свой дом! А ты предлагаешь ждать ещё пару лет?
— Дети, дети, — проворчала Вера Павловна. — Вечно вы, молодые, торопитесь. Вот я Димочку в тридцать пять родила, и ничего!
— Это ваш выбор был, — Алёна старалась сохранять спокойствие. — А мы с Димой планировали по-другому.
— Планировали! А жизнь свои коррективы вносит. Нужно уметь приспосабливаться, а не истерики устраивать.
— Я не устраиваю истерику. Я пытаюсь понять, как мой муж мог так со мной поступить.
— Да что ты заладила — муж поступил, муж поступил! — Вера Павловна всплеснула руками. — Сын помог матери, что тут такого? В нормальных семьях это само собой разумеется!
— В нормальных семьях сначала советуются друг с другом, — парировала Алёна. — А не принимают такие решения за спиной супруга.
— Может, Димочка и посоветовался бы, если бы знал, что ты отреагируешь адекватно, — Вера Павловна села обратно на диван. — Но он же тебя знает. Знает, что ты бы стала отговаривать.
— И была бы права! — Алёна повысила голос. — Потому что нельзя вот так просто взять и спустить все семейные накопления!
— Спустить? — оскорбилась Вера Павловна. — Я что, в казино их проиграла? Я долги выплатила! Меня коллекторы терроризировали!
— А почему мы узнаём об этом только сейчас? — Алёна повернулась к Диме. — Почему ты мне ничего не рассказал?
— Мама просила не говорить, — пробормотал Дима, не глядя жене в глаза. — Она стеснялась.
— Стеснялась? — Алёна не знала, плакать ей или смеяться. — Но не стеснялась взять наши деньги!
— Это деньги моего сына! — возмутилась Вера Павловна. — Он имеет право ими распоряжаться!
— Это наши общие деньги! Семейные! — Алёна чувствовала, что вот-вот сорвётся. — И я тоже вкладывала в эти накопления!
— Ой, да что ты там вкладывала со своей зарплатой библиотекаря, — презрительно фыркнула свекровь. — Димочка в два раза больше зарабатывает!
Это было последней каплей. Алёна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Все годы унижений, пренебрежения, постоянных сравнений — всё это накопилось и готово было вырваться наружу.
— Знаете что, Вера Павловна, — она говорила удивительно спокойно. — Мне надоело. Надоело терпеть ваше хамство. Надоело, что вы лезете в нашу жизнь. Надоело, что мой муж не может сделать ни шагу без вашего одобрения.
— Алёна! — Дима попытался её остановить, но она продолжала.
— Нет, Дима, дай мне договорить. Пять лет я молчала. Пять лет терпела, как твоя мать унижает меня, критикует, сравнивает с какими-то мифическими идеальными невестками. Пять лет наблюдаю, как ты превращаешься в тряпку каждый раз, когда она появляется.
— Как ты смеешь! — Вера Павловна вскочила с дивана. — Димочка, ты это слышал? Она назвала тебя тряпкой!
— Потому что он и есть тряпка! — выкрикнула Алёна. — Взрослый мужчина, который не может сказать «нет» своей матери! Который готов предать жену, лишь бы мамочка была довольна!
— Я никого не предавал, — слабо возразил Дима.
— Нет? А как ещё назвать то, что ты сделал? Ты снял наши деньги без моего ведома. Ты солгал мне!
— Я не лгал, я просто… не сказал.
— Это одно и то же, Дима! — Алёна покачала головой. — И знаешь, что самое обидное? Что ты даже не видишь проблемы. Для тебя это нормально — делать что-то за моей спиной, если мамочка попросила.
