— Ты не посмеешь! — взвизгнула свекровь. — Паша, сделай что-нибудь!
Но Павел молчал. Он понимал, что проиграл. Его план, тщательно выстроенный матерью, рухнул.
Следующие два часа прошли как в тумане. Марина методично предъявляла документы, подтверждающие её вложения. Банковские выписки, договоры, чеки. Валентина Ивановна пыталась спорить, кричать, даже плакать, но нотариус была непреклонна — документы говорили сами за себя.
В итоге было составлено соглашение о разделе имущества. Марине полагалось шестьдесят процентов квартиры — пропорционально её вложениям.
Когда они вышли из кабинета нотариуса, на улице уже темнело. Валентина Ивановна шла впереди, громко причитая о неблагодарности и предательстве. Павел плёлся сзади, ссутулившись.
Марина остановилась у своей машины.
— Паша, — позвала она.
Он обернулся. В его глазах была смесь злости и стыда.
— Ты знаешь, что самое грустное? Я любила тебя. По-настоящему любила. И твою маму старалась понять и принять. Но вы оба видели во мне только дойную корову. Только источник денег и бесплатную прислугу.
— Не надо, — она подняла руку, останавливая его. — Всё уже сказано. Я заберу свои вещи завтра, когда вас не будет дома. И ещё, Паша. Передай своей маме — я не деревенская простушка. Я человек, который заработал всё своим трудом. И я не позволю никому красть то, что принадлежит мне по праву.
Она села в машину и уехала, не оглядываясь. В зеркале заднего вида она видела, как Павел стоит посреди тротуара, а его мать что-то кричит ему, размахивая руками.
Марина включила радио. Играла весёлая песня. Она улыбнулась. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.
На следующий день она пришла в квартиру рано утром, зная, что Павел на работе, а свекровь уехала к подруге жаловаться на несправедливость жизни. Марина методично собрала свои вещи. Одежду, книги, посуду, которую покупала сама. Даже любимый фикус забрала — подарок от коллег на новоселье.
Напоследок она прошлась по квартире. Вспомнила, как они с Павлом выбирали обои, как спорили о цвете штор, как праздновали первый Новый год. Всё это казалось теперь чужим, далёким, словно происходило с другими людьми.
На кухонном столе она оставила записку:
«Паша, документы на раздел имущества я передам через адвоката. Можешь выкупить мою долю или продать квартиру — решай сам. Желаю тебе найти ту, которая будет соответствовать запросам твоей мамы. Хотя сомневаюсь, что такая существует.
P.S. Корм для кота я оставила. Барсика заберу позже, когда устроюсь на новом месте.»
Она вышла из квартиры и аккуратно закрыла дверь. Ключи оставила в почтовом ящике.
Вечером того же дня её телефон разрывался от звонков. Павел, Валентина Ивановна, даже золовка Света подключилась. Марина не отвечала. Она сидела в съёмной квартире, которую нашла за два дня, пила чай и читала книгу.
На следующее утро пришло сообщение от Павла:
