— Мам ты чего? — опешила Олеся. — Мы же договаривались с тобой. И мы вложили туда свои деньги…
— Ах, вот как ты заговорила! Матери уже и забесплатно помочь нельзя? Товарно-денежные отношения развели! Стыдно!
Мама захлопнула дверь прямо перед лицом Олеси и Антона, сославшись на то, что к ней скоро придут гости, а ей ещё надо подготовиться.
…Олеся с мамой Ниной Никитичной жили вдвоем. С папой Олеси, Олегом, Нина Никитична разошлась давно и с большим скандалом. Там было за что. История печальная. С дочерью Олег виделся, в её жизни принимал участие, и потому обид у девочки на отца не было, всё было хорошо.
Олеся выросла, отучилась, вышла замуж. Сначала молодые снимали квартиру, потом взяли в ипотеку однушку и довольно быстро за неё расплатились. Они очень старались.
Однажды Нина Никитична поделилась с молодыми новостью о том, что она получила наследство. Квартиру. Какой-то очень дальней одинокой родственницы не стало, и квартира досталась маме Олеси.
Нина Никитична воодушевилась таким поворотом судьбы и решила квартиру не продавать, а сдавать.
— Будет мне, ребята, на старости доход. Никаких особых забот, а денежки капают, — заявила довольная Нина Никитична.
Однако на деле всё выходило не так радужно. Квартира оказалась сильно запущена. Ей требовался основательный ремонт вплоть до замены сантехники и напольных покрытий. Всё было испачкано, заляпано и «угваздано» — как заявила Нина Никитична, и запах стоял такой, что было трудно там находиться. Соседи рассказали, что родственница мамы Олеси держала огромное количество котов, сама была уже стара и не сильно за ними присматривала.
— Из-за неё и на лестнице воняло! — заявила соседка напротив. — Хотели было ей помогать, кто чем, жалко же человека, одинокий совсем, так никто не выдержал. Характер у вашей родственницы был тот ещё! Не сладишь. Командовать начинала, словно ей слуги все. А сама беспомощная совсем, куда ей коты? Правда пенсия у неё была хорошая. Пойдет, бывало в магазин, накупит всего, иной раз я себе сыр-то подешевле покупаю и нарезку не беру и рыбу. А она брала. И котам гору пакетиков с не самым дешёвым кормом покупала. Наберёт, сложит в свою тележку такую, с ходунками соединенную и топает потихоньку, за неё держится. А без тележки никак. Ноги у неё больные были. Соцработники тоже сбегали от неё, никто не мог с ней сладить… А вы квартиру продавать будете? Или сдавать?
— Думаю, что сдам, — поморщившись от неприятного запаха, исходящего из квартиры, сказала Нина Никитична. — Только вот ей ремонт нужен, а это дорого. На что его делать?
— А вы знаете, как сделайте? — начала советовать соседка, — Вы сдайте тем, кто сможет в счёт аренды делать ремонт. Путь ремонтируют и живут, а потом уж платить начнут. Я слышала, так люди поступают.
— Спасибо за совет, — поблагодарила Нина Никитична, — Попробую дать объявление.
Предполагаемые жильцы сбежали из квартиры, сверкая пятками, едва только на неё взглянув. Они заявили, что если бы у них были такие деньги, то они бы лучше бы новую квартиру купили, чем ремонтировать эту …
Нина Никитична пригорюнилась. За квартиру платить надо, жильцов нет, ремонта нет, расходы одни. И предложила она Олесе с мужем поучаствовать.
— Вы потихонечку отремонтируете, а потом будем пополам деньги за аренду делить. Я вас не тороплю, лишь бы дело делалось, — проговорила Нина Никитична.
Антон, муж Олеси подумал и решил, что если потихоньку, то они могли бы справиться своими силами. Он многое умел, потому что когда-то занимался ремонтом квартир. И электрику мог и сантехнику делал, даже плитку клал. Очень рукастый был мужчина…
— А что, Леся, это не плохая идея! Мы будем получать ежемесячный доход с аренды. Только сначала конечно трудно будет, да ничего. Я знаю, где дешевые стройматериалы закупить, машина у нас есть, смотаемся, затаримся, все будет хорошо.
— Какой ты у меня замечательный, — улыбнувшись, похвалила мужа Олеся. — Работы не боишься и всё умеешь!
— Да ладно, ты тоже умница. Там и твои руки потребуются, вместе быстренько сделаем. Самый дешевый вариант: вместо плитки стеновые панели прикрепим, на стены наклеим простые обои бумажные, на пол линолеум дешевенький постелем, лишь бы чистенько было.
— Ага, — согласилась Олеся, с любовью глядя на мужа.
Мама Олеси тоже была рада. Она гордилась зятем и дочерью и всем знакомым рассказывала про то, что молодые сами вызвались ей помочь. Молодцы какие!
Два выходных они только хлам из квартиры выкидывали. Чего там только не было, впору музей советских вещей открывать. Особо древние вещи хранились на антресолях. Но ничего ценного там не оказалось и Олеся с Антоном сложили все в мешки и вынесли на помойку. Потом обои сдирали и вдоволь начитались советских газет. Слоёв там было видимо-невидимо и дело шло туго.
Потом Антон взялся за полы. Так потихоньку-полегоньку дело пошло. Стены выровняли, отштукатурили, даже проводку заменили, потому что Антон не любил кое-как делать.
— Раз взялись, надо с умом. А то въедут жильцы, включат что-нибудь помощнее, возникнет короткое замыкание и привет. Пожар может случиться. А оно нам надо? Пусть уж лучше новые провода будут. И автоматы поставлю, а то там ещё пробки. Боже мой, сто лет не видел этих монстров! Раритет, — приговаривал Антон, забираясь на лестницу, чтобы протянуть проводку. Олеся тоже была рядом. Она помогала мужу. Так дело шло быстрее. Даже светильники пришлось заменить. Купили самые простые и квартира засияла. Олеся отмыла кухонную плиту, покрытую толстенным слоем жира, прикрутили карнизы и повесили старые шторы из своей квартиры.
— И чего я их хранила? Сто раз порывалась выбросить, и всё оставляла, вот и пригодились, — с улыбкой говорила Олеся, стоя на стремянке и прикрепляя очередной крючок к шторе.
— Дааа… Уютно получилось. И чистенько. Как пряничный домик, — пошутил Антон и, обняв, аккуратно снял Олесю с лестницы. Они долго целовались, а потом пили чай, сидя прямо на полу на кухне, потому что мебели в квартире не было…
— Неее, это не дело, — заявила Нина Никитична. — Мебели то нет. Плохо. Если с мебелью сдавать, так дороже можно было бы выставить. И людям удобнее… А вообще красиво получилось! Молодцы ребята! Но вот мебель…
— Мам! Это сколько денег надо! У нас нет. Мы и так потратились, столько времени мотались, — сказала Олеся.
— Знаю, знаю. Я ничего и не говорю. Просто подумалось мне, что лучше бы мебель, — снова повторила Нина Никитична.
***
— Лесь, а давай себе новую мебель купим, кое-что обновим, ну, там кровать, шкаф, стол на кухне, стулья… Кредит возьмём. А свое старенькое на квартиру свезем. А кредит будем отдавать с тех денег за аренду, — предложил тем же вечером Антон Олесе.
— Давай! — идея Олесе понравилась. Ей были приятны предстоящие перемены в доме.
Так и поступили. Купили себе всё новое, а старое перевезли на квартиру, пришлось машину нанимать, ну да ничего, справились.
— Спасибо, ребятки, — с чувством произнесла Нина Никитична. — Можно теперь сдавать с чистой совестью. Не квартира, а конфетка!
***
— Мам! Ну как там квартира-то? Нашла жильцов? — спросила Олеся мать по телефону примерно через месяц.
— Пока нет. Что-то никак не договоримся.
Ещё через месяц:
— Мам, ну как арендаторы-то нашлись?
— Нашлись, только вот не заплатили пока…
— Как это не заплатили?! Мам ты чего? Давай Антон приедет, поговорит с ними! Это что же такое сняли квартиру, а…
— Да… Там нормально всё! — заюлила Нина Никитична. — Они заплатили, только вот вам я отдать пока не могу. Мне надо в платную клинику идти, анализы сдавать. Денег куча потребуется. В следующий месяц, ладно? Ну, пока, я побежала.
— Что случилось, мам? Ты заболела? — забеспокоилась Олеся.
Нина Никитична быстро повесила трубку. Олеся покачала головой и ничего не сказала. Не нравилась ей эта ситуация.
Через неделю звонит Олеся матери и говорит:
— Мам, ну как там с клиникой? Нормально всё? Сходила? Сдала анализы?
— Сдала, дочь. Всё, слава Богу!
Ещё через месяц:
— Мама, нам кредит платить нужно, помнишь, мы же на мебель брали? Нам бы хоть со следующего месяца начать получать свою долю со сдачи в аренду…
— Да-да… Хорошо, конечно… — рассеянно ответила мать.
Вечером у Олеси и Антона состоялся неприятный разговор.
— Сколько можно тянуть? Мы свою часть уговора выполнили, — говорил Антон. Кредит уже третий месяц сами платим, где деньги-то?
Олеся только руками развела.
— А раз так! Поедем и заберем свою мебель! Ключи у нас есть, вот пусть, что хотят там потом делают! — рассердился Антон. — Там вообще живет кто-нибудь?
…Мебель они, конечно, забирать не собирались, но на квартиру всё-таки поехали.
Открыли они дверь, а там семья живет: муж и жена.
— Ваня! Говорила тебе! Срочно смени замки! — закричала какая-то женщина в халате и бигуди. — Прежние хозяева так и будут шляться?
Вопрос предназначался Антону и Олесе.
— Ой! — сказали они хором и от неожиданности отступили обратно на лестничную площадку.
— Это наша квартира. В чем дело? — из-за спины женщины показался мужчина.
Выяснилось, что месяц назад они купили эту квартиру у одной милой женщины, которую звали Нина Никитична.
— С мебелью купили, с обстановкой, как и была договоренность. Какие к нам вопросы? А вы вообще кто? — спросил мужчина.
Так и уехали Антон и Олеся ни с чем. А с мамой Олеси поссорились.
— Да! Продала! И что?! — кричала она. — Это моя собственность, что хочу то и делаю! О себе я волнуюсь, о своей старости. Раз дочь у меня такая меркантильная, то уж будешь думать! Разве матери родной нельзя помочь безвозмездно, просто так? Всё деньги, деньги! Всё мало вам! А я продала и в банк положила, под проценты. Выйду на пенсию, будет мне солидная прибавка.
— Мам, ну мы же договаривались… А как же мы? Нам разве не нужна прибавка?
— Вот я как раз и продала, чтобы не было вот этих разговоров, про то, что я вам денег должна. Это надо? С матери деньги тянуть! Вы молодые, вы справитесь, вы вдвоём в конце-концов! А я одна! Кто обо мне в старости позаботится?! На тебя-то надежды мало! Зато я теперь сама по себе, независимая, при деньгах…
Олеся плакала, вспоминая этот разговор, и думала о том, что мать только сейчас независимой себя почувствовала, благодаря им, между прочим. Очевидно, она забыла, как год назад просила помочь. И тогда она не была такой независимой и не кричала так громко, а говорила тихо и заискивающе.
— Что поделаешь, мать есть мать, — грустно сказал Антон, обняв плачущую Олесю. — Впредь умнее будем…
***
Нина Никитична приехала к Олесе и Антону через три дня после того разговора. Обида захлестнула Олесю, едва мать переступила порог: «Что там она ещё придумала?! Ни на что больше соглашаться не будем!» — сердито подумала Олеся. Но мама сказал совсем не то, что все ожидали.
— Вот, дочь, вам денежки. Миллион. Не могу я так. Сидела всё, думала, плакала. Ночами спать перестала и решила часть денег снять и отдать вам в благодарность за помощь. Так будет честно и по людски. Простите меня, ребята! Не знаю, что на меня нашло, — сказала Нина Никитична и по лицу её потекли слёзы.
— Ох, мама, — всхлипнув, произнесла Олеся и тоже заплакала. Она обняла мать и так они, обнявшись, стояли долго-долго прямо посреди прихожей.
— Ну… это… может… чаю? — робко спросил Антон. — Чайник только что вскипел.
— Будешь чай, мам? — спросила Олеся, вытерев слёзы.
— Буду доченька. Иди, спрячь денежки. На! — сказала Нина Никитична, протягивая дочери пачку купюр. — Ах, как хорошо на душе стало, словно гора с плеч свалилась! Простите меня, дети!
— Мама! — снова сказала Олеся и опять обняла Нину Никитичну. Они обе заплакали.
Антон улыбнулся, покачал головой и пошёл на кухню, чтобы нарезать бисквитный рулет.
«Надеюсь, он не засохнет, пока они там будут плакать», — с улыбкой подумал он.
Жанна Шинелева
