Предчувствия не обманули Валеру. Доктор хмурился, медленно перелистывая медкарту, и все никак не мог начать разговор. Пациент не выдержал:
– Не томите, Алексей Петрович, что там? Говорите, как есть – я человек одинокий. Родителей давно похоронил, ни жены, ни детей не нажил, так что жалеть меня некому.
Врач внимательно посмотрел ему прямо в глаза. А Валера, не дожидаясь ответа, горько добавил:
– И не за что.
– В каком смысле?
– В прямом. Прожил один, все для себя, даже кошку не решился завести.
– Ну это вы зря. У некоторых, голубчик, и жены, и дети, и кошки – а пожалеть некому. И, поверьте моему опыту, это еще тяжелее. А некоторых так жалеют, что смотреть больно. Жизнь такие штуки иной раз выкидывает, что никогда не знаешь кому повезло.
– Интересно, не думал в таком ключе. Так что там? Не тяните.
– Хотел бы я вас порадовать, Валерий Николаевич, но нечем, – врач глубоко вздохнул. – У нас, конечно, так не принято, но коль родни никакой нет, скажу вам лично. Болезнь зашла слишком далеко.
Тяжелой тучей повисла тишина. Доктор молчал. Завис и пациент.
– Сколько? – наконец выдавил из себя Валерий Николаевич.
– Что, простите? – вздрогнул врач.
– Сколько мне осталось?
– Месяца три, может быть, шесть, – Алексей Петрович старался не смотреть в глаза.
Внутри у Валеры все оборвалось.
Не то чтобы он совсем ничего не подозревал. Боли начались давно. Пил таблетки, лечился по интернету. В поликлинику пошел, когда ничего не помогало и не было никаких сил терпеть.
Стоически переносил осмотры, расспросы, бесконечные анализы, консультации… и когда направили к онкологу, до последнего убеждал себя не паниковать. В конце концов, медицина далеко продвинулась, да и кто сказал, что там не доброкачественное? Теперь многое лечат из того, что прежде считали приговором.
Как выяснилось, лечат многое, но не все…
Валерий Николаевич совершенно растерялся:
– И что теперь делать?!
– Ну, не знаю. Вы же правду хотели услышать? Можете провести время на больничной койке. А я бы на вашем месте пожил бы как хочется, на море бы съездил или куда вы мечтали? – ответ прозвучал несколько по-идиотски, однако заставил пациента улыбнуться.
Домой Валера добрался на автопилоте.
До утра не сомкнул глаз. Вспоминал свои никчемные сорок лет. Зачем-то же были нужны эти 345 600 часов бытия? Жил ли он как хотел? Да вроде бы и жил. Сколько? Трудно сказать. В детстве? Может быть. Маленьким он себя не помнил совсем, даже школьные воспоминания стерлись. Рано пришлось повзрослеть – мама умерла, когда был студентом. Папа исчез из их жизни еще раньше.
Один как перст вот уже много лет. Была когда-то жена, расстались лютыми врагами. Даже вспоминать больно. Впрочем, так всегда бывает, когда сильно любишь. Не простил.
Понятное дело, были потом романы, но все ненадолго, все не по-настоящему. Никого он больше к сердцу своему не подпустил близко. Одну, правда, вспоминал часто. Ларису. Она, когда уходила, бросила на прощание:
– Что же, Валера, у тебя вместо сердца?!
Любила она его… ребенка хотела.
А он тогда злился – и не вспомнить теперь на что. Свободным хотел быть, не желал ее слушать и даже в мелочах подстраиваться. А надо было догнать ее, поцеловать, уговорить остаться. Не догнал, думал – сама вернется. Ошибся. И уже не вернуть.
Что еще вспомнить?
Друзья? Нету их. Был один друг детства, Сашка, да и тот за границей. А нынешние что? Так, приятели, собутыльники и конкуренты. Работа?! У нас, как известно, незаменимых не бывает: если ты начальству нужен, из могилы достанут, а помрешь – на похороны никто не придет. Где-то за Уралом какие-то мамины родственники живут, но он их даже и не видел никогда.
«Так что отлетишь на тот свет, Валера, никто не расстроиться. Да что там, никто даже не заметит» – подытожил он мысленно. Всплыла вдруг любимая его фразочка «оставьте меня в покое». Ну сбылось, и обижаться не на что.
Что нажил за эти годы? Квартиру двухкомнатную в центре да деньжат немножко. Машина еще. М-да, негусто. И оставить некому.
«А может, действительно махнуть к морю? – к утру совет доктора уже не казался ему таким идиотским. – Точно! В Ниццу! Что мне терять?»
Всю жизнь он мечтал съездить в Ниццу. Но какое-то время это вообще казалось невозможным, потом вечно чего-то не хватало: то желания, то вдохновения, то времени, то денег. Точно, денег он всегда жалел. Думал, баловство все это, блажь. Ницца – дорогое удовольствие, для избранных.
Денег и сейчас не было, но, с другой стороны, можно занять, подумал Валера. А еще лучше – взять кредит, чтобы потом никто не проклинал его как обманщика. Ну правда, зачем последние месяцы жизни лежать, глядя в больничный потолок, если нет никакой надежды?
За сутки черное отчаяние уступило мечте: Валерий Николаевич решил уволиться, взять кредитов по максимуму (банки не обеднеют!) и остаток жизни прожить на полную катушку. Сразу после выходных он написал заявление, подал заявки в три банка.
Спустя две недели он стал обладателем крупной суммы. Очень крупной. Правда, и в долгах он был как шелках. Даже если продать квартиру и машину, не расплатишься. Но зачем ему теперь квартира? Он с врачом договорился обо всем. Спустя три месяца сразу в больницу приедет – умирать…
Лететь он теперь хотел бизнес-классом, отель забронировал по высшему классу –для миллионеров.
Первое время в Ницце Валерий Николаевич опасался, что его раскусят. Но быстро понял: с деньгами все легко, притворяться состоятельным человеком совсем не сложно. Английский и французский он знал – все-таки за плечами иняз, работа в таможне и логистике. Мог с кем угодно беседу поддержать на равных – с генеральными директорами крупных фирм, банкирами, богатыми наследниками, публичными личностями и прочими счастливчиками, которых он сам еще вчера называл прожигателями жизни.
Через месяц ему казалось, что так было всегда: рауты, приемы, вечеринки, спа, массаж, йога, в которой он влюбился в практику шавасана (там полчаса надо лежать в позе «трупа» – то, что доктор прописал)
Валера помолодел, похорошел, подтянулся, загорел, с лица не сходила улыбка. Даже боль (удивительное дело!) его почти не беспокоила. Через два месяца он встретил Жанну. Ну конечно! Как он мог, идиот, откладывать поездку в Ниццу всю свою жизнь?
Закрутилось все на какой-то вечеринке, и выглядело как типичный курортный роман. Он даже не стал спрашивать замужем ли она. Какая разница? Когда еще любить, если не сейчас?! Ну и что с того, что они не пара? Эта успешная бизнес-леди никогда не узнает, что он самозванец, и через неделю после отпуска забудет его… И пусть! Какое это СЕЙЧАС имеет значение?!
Перед лицом смерти он наплевал на все страхи и комплексы, дал волю своему недолюбленному сердцу – любил как в последний раз. Дарил цветы, писал записки, замирал как мальчишка, когда она приходила на свидание, и не стеснялся этого…
И ночь была волшебной как в кино.
А назавтра ему надо было улетать… умирать. Но об этом он, понятное дело, Жанне не сказал. Зачем?
… Врач Валеру даже узнал не сразу – так сильно тот изменился. А потом оказалось: не подтверждается диагноз. Медики пожимали плечами, снова назначали анализы и консультации. Ничего! То ли и впрямь тогда что-то перепутали, то ли целебный воздух свободы его вылечил, то ли любовь его вернула к жизни.
И вот выходит бывший пациент за больничный забор. Вроде радоваться надо, но плакать хочется. Работы нет, квартиру вот-вот опишут за долги – кредиты он не платил, денег осталось с гулькин нос. А тут еще сотовый в кармане воет старой противной мелодией из прошлого. Валера нажал кнопку и услышал голос Жанны:
– Что же ты мне даже номер свой не оставил?! Пришлось портье в гостинице заплатить. У меня к тебе дело. Слушай, мы тут решили филиал в Краснодаре открыть, нужен толковый человек, чтобы работу наладил. Можешь кого-нибудь порекомендовать?! Или сам возьмись…
Догадываетесь что он ответил?
P. S. Ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал
