Часть 1
Только прочитав послание, она поняла, почему сын не смог сказать все это по телефону.
А писал он примерно следующее:
Мамочка, не сердись, но я снова не приеду. Я встретил женщину ─ любовь всей моей жизни. Не могу расстаться с ней даже на минуту. Передай Лизе, что я к ней не вернусь. Пусть возвращается домой. Она молода, еще устроит свою жизнь. Прости. Твой сын Павел.
─ Горе какое, ─ думала Нина Николаевна, ─ да как же я Лизоньку из дома выгоню? Она же мне как дочь. Да и роды скоро. Куда она пойдет? Ведь нет у нее никого. Ах, Пашка, что же ты наделал… Двоих детей осиротил…
Нина Николаевна ничего не сказала Лизе. Решила, что до родов точно не будет ее тревожить.
Когда родились Танечка и Ванечка, мать позвонила сыну:
─ Поздравляю, Пашенька, ты стал отцом! У тебя двойня: сын и дочь.
─ Каким отцом, мама, ты с ума сошла? Ты что, до сих пор Лизу домой не отправила?
─ Паша, ты себя слышишь? У тебя двое деток!
─ Мама, я женился. Понимаешь? Женился! Скоро мы с женой приедем в гости. Надеюсь, посторонних в доме не будет. А, что касается детей Лизы, так откуда я знаю, что они мои? Она мне не жена. Пусть докажет, что я отец ее отпрысков. Все, пока. Через месяц жди гостей.
Нина Николаевна сидела на табуретке, уронив руки на колени. Она не могла поверить, что ее сын способен так поступить. «Женился? А как же Лиза? Нет, никуда я не буду ее отправлять! Это же мои внуки! Мои кровиночки! Нет. Если отец ─ подлец, бабушка их не предаст. Со мной будут жить и расти. А Паша? Что ж. Самостоятельный. Сам как-нибудь устроится».
Женщина забрала Лизу и близнецов из больницы.
Начались размеренные будни, о которых знает всякий, кто растил маленьких детей. Только тут забот было вдвое больше. Но ничего. Мама и бабушка отлично справлялись, хотя так уставали, что падали замертво. Они стали еще ближе друг к другу. О Павле не вспоминали. Нина Николаевна не хотела тревожить кормящую маму, а Лиза давно все поняла. Она уже ничего не ждала. Полностью погрузилась в заботу о детях.
Как-то вечером, уложив малышей спать, женщины присели на кухне попить чаю. В прихожей щелкнула входная дверь, зажегся свет. Нина Николаевна вышла навстречу гостям.
─ Здравствуй, сынок! ─ спокойно сказала она и взглянув на женщину рядом с Павлом, добавила:
─ И вам здравствуйте.
─ Мама! Да что с тобой? ─ воскликнул Павел, удивленный сдержанностью матери, ─ иди обниму!
─Тише, не кричи. Только что внуков уложили. Разбудишь, всю ночь не дадут прилечь.
─ Какие внуки?1
─ Те самые, Пашенька. Давай-ка так: вы переночуйте у кого-нибудь ─ ведь у тебя полно друзей, или сразу в гостиницу идите. А завтра обо всем потолкуем.
Нина Николаевна сказала это таким тоном, что Павел понял: мать не шутит, спорить бесполезно. Он что-то сказал жене на ухо, и они ушли.
Вернувшись на кухню, Нина Николаевна обнаружила плачущую Лизу.
─ Ничего не бойся, дочка. Ты будешь жить здесь полновластной хозяйкой. Я обо всем позабочусь. Никакой Паша тебя не выгонит. Ни сейчас. Ни после моей смерти. А сейчас не реви, молоко перегорит. Пойдем спать, пока есть возможность… Завтра будет трудный день.
Утром явился Павел. Он кричал, оскорблял Лизу, ругался с матерью. Даже грозился вызвать милицию, чтобы из дома убрали посторонних. Но ничего не вышло. Нина Николаевна была непреклонна:
─ Это мои внуки, и они будут жить здесь.
Павел погостил у друзей несколько дней, а потом уехал в свой Сургут.
***
Прошло двенадцать лет. Все эти годы Нина Николаевна жила жизнью своих детей: дочки Лизоньки, внуков Танечки и Ванечки. Сын Павел больше ни разу не приехал, общался с матерью лишь иногда, по телефону. А чего приезжать? Детей в новом браке Паша не нажил, а лишних расходов не любил.
Даже, когда мать серьезно заболела, не удосужился приехать, навестить. Не говоря уже о том, чтобы выслать денег на сиделку или лекарства. Все заботы о лежачей женщине легли на плечи Лизы и ее детей. Но они не жаловались, наоборот: старательно ухаживали за бабушкой, надеялись, что она обязательно встанет. Не случилось.
Когда Нина Николаевна умерла, Лиза позвонила Павлу.
─ Здравствуй, Паша, это Лиза…
─ О, ну наконец-то созрела. Алименты будешь требовать? Где ж ты двенадцать лет была? Тебе никто не поверит! ─ мужчина почти визжал в трубку.
─ Паша, мама умерла. Тебя ждать на похороны?
Повисла тяжелая пауза. Мгновенно все обдумав, Павел решительно ответил:
─ Нет. Не приеду. Хорони сама.
И положил трубку.
Через полгода Павел явился вступать в наследство. За материнскую трешку можно было выручить не ах какие деньги, но все же. Мужчина уже с радостью предвкушал момент, когда выгонит Лизу на улицу.
У нотариуса он узнал, что больше десяти лет назад мать оформила дарственную Лизе на свое жилье…
P.S: Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал
