Пока живы родители, даже очень взрослые люди остаются детьми. Особенно в глазах своих стариков.
Наталье в этом смысле повезло: ее маме скоро восемьдесят.
Серафима Николаевна, или Сима, как она требует себя называть, бабуля современная. Отлично знает про десять тысяч шагов, правильное питание и следует этому неукоснительно.
Ей до всего есть дело: то строит дворников, когда плохо работают; то следит за клумбами во дворе; то воспитывает ребятишек, пока гуляют без присмотра.
Обожает мелодрамы, с удовольствием смотрит сериалы, чтобы составить о них свое, собственное мнение и обсудить с молодыми соседками.
А еще мама любит шоппинг. Появится лишняя копеечка – айда по магазинам! И давай транжирить на всякие радости.
Несколько месяцев назад Сима схоронила мужа. В истерике не билась, держалась молодцом. Понимала: пора, пожалуй.
А тут неожиданно накрыло: навалилась тоска, одиночество, болезненные воспоминания.
При встрече рассказала об этом Наталье.
Дочь всполошилась:
– Мамочка, нужно было позвонить! Я бы мигом прилетела. Обнялись бы с тобой, посидели, поговорили.
И тут Серафима Николаевна выдала:
– Наташа, да ты что? Это же интимные вещи! Зрелый человек должен проживать такое исключительно сам с собой. Нет смысла к кому-то бежать, кидаться по сторонам, поднимать шумиху.
Это жизнь, детка, в ней хватает и горя, и радости. Ты не можешь брать только радость. Либо берешь все, либо – ничего.
Наталья никогда не замечала, чтобы мама любила философствовать, поэтому очень удивилась, но разговор поддержала:
– Мам, сейчас людям хочется жить просто, легко, весело, особо не напрягаясь.
– Мало ли чего и кому хочется. Хронической радости не бывает. Для каждого есть своя порция горя. Предназначенная. Придется выпить ее до дна и умудриться выжить.
Так что куда бы человек не бегал, что бы ни делал, кому бы не жаловался, никуда он от себя не денется.
Учись проживать горести вовремя, не откладывай на старость. Здесь, поверь, и так сюрпризов более, чем достаточно.
– И все-таки: если снова накроет, ты звони, мамочка. Поделишься – станет легче. Ты ведь уже не молоденькая.
Серафима Николаевна усмехнулась:
– Нет, дорогуша. Это ты звони, когда плохо будет. Я с тобой своей любимой мантрой поделюсь. Очень помогает!
– Мантрой? – вылупила глаза Наталья, удивившись, что мама знает это слово.
– Ну, молитвой это не назовешь, заклинанием – тоже, заговоры – это совсем другая опера. Так что – да, мантрой.
– И что там в твоей мантре? «Жизнь прекрасна и удивительна. Я всех люблю. Я самая счастливая»?
– Наташка, ты что, не от мира сего? – расхохоталась мать. – Если бы я, живя с твоим папашей, такой мантрой пользовалась, меня бы уже давно вперед ногами вынесли. Не выжила бы. Точно! Нет, моя мантра жизнью проверена и в сто раз сильнее: «Он ‒ болван, а я – прекрасна»
Наталья смеялась до коликов. Еле успокоилась:
– А что? В этом есть сакральный смысл! Правда, твоя мантра, мамуля, очень далека от традиционных. И как ты до нее додумалась?
– Жизнь подсказала, – парировала мама, – а я прислушалась. Глупо, конечно, но работает!
– Какая же ты у меня мудрая, мама!
– На том и стоим, доченька. Выбор-то невелик: маразм или мудрость.
Вот и проси:
«Дай мне, Господи, мудрости»…
P.S. Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал
