Марина поднималась каждый день в шесть утра, даже в выходные. Пока муж Алексей ещё спал, она успевала приготовить завтрак, выгладить его рубашку и навести порядок на кухне после вчерашнего ужина. Их дом всегда был образцом чистоты и уюта. Полы блестели, подушки на диване лежали идеально ровно, а в вазе на столе всегда стояли свежие цветы.
Алексей, едва проснувшись, подходил к столу, бросая короткое.
— Что у нас на завтрак?
— Блины с творогом, кофе уже готов, — ответила Марина, стараясь говорить бодро, хотя сама ещё не успела даже умыться.
Муж сел за стол и пролистал телефон. Он ни разу не поднял глаза на жену, но бросил.
— Опять забыла сахар в чай положить.
Марина напряглась, но промолчала. Она уже привыкла к его замечаниям. Иногда ей казалось, что он специально искал, к чему придраться, но она отгоняла эти мысли. Он просто уставший, говорила она себе. Столько работы, столько забот.
Однажды вечером Алексей вернулся домой особенно раздражённым. С порога он кинул пальто на стул. Марина, как всегда, подошла, чтобы помочь ему раздеться, но он отстранился.
— Что с тобой? Тяжёлый день? — спросила она мягко.
— Да просто задолбался уже, — ответил он, опускаясь на диван. — И дома вечно то же самое.
— В каком смысле? — не поняла Марина, садясь рядом.
— Всё какое-то одинаковое. Быт. Твой порядок, твои обеды. Ты себя-то вообще помнишь? Ты не жена, а прислуга.
Эти слова ударили её словно гром среди ясного неба. Она застыла, не зная, что ответить.
— Прислуга? — повторила Марина, надеясь, что ослышалась. — Я для тебя всё делаю. Ты хочешь сказать, что это плохо?
— Я хочу сказать, что я устал от этого, — холодно ответил Алексей. — Я прихожу домой, а здесь ничего нового. Никакой радости. Всё как в какой-то гостинице, где всё идеально, но без души.
Она смотрела на него, чувствуя, как её глаза наполняются слезами.
— Я думала, я делаю нашу жизнь лучше, — прошептала она.
— Да ты просто превратилась в домработницу, — отрезал Алексей, вставая и направляясь к спальне.
Когда он ушёл, Марина долго сидела в одиночестве, глядя на стол, где ещё лежала его тарелка. Она всегда старалась для него. И теперь её труд был назван бессмысленным.
Слова Алексея всё ещё звенели в голове Марины. «Ты не жена, а прислуга». Они ранили её глубже, чем она готова была признать даже себе. Она пыталась вести себя как обычно, поднималась рано, убирала, готовила, но теперь каждое действие казалось ей бессмысленным.
В пятницу вечером Алексей вернулся домой поздно. Он был явно в хорошем настроении, что случалось нечасто. Марина, сидя за столом с чашкой чая, подняла глаза, надеясь услышать что-то приятное.
— Добрый вечер, — начала она с улыбкой.
— Да, привет, — бросил он, снимая пальто.
— Ты сегодня поздно. Что-то задержало?
Алексей махнул рукой, усаживаясь в кресло.
— Да ерунда, с коллегами посидели.
— Мог бы позвонить, я бы что-то приготовила, — сказала Марина, пытаясь удерживать разговор.
— Не когда было, — ответил он, скользнув взглядом по столу. — А что, у нас ужина нет?
— Я подумала, что ты задерживаешься, и всё остынет… — начала оправдываться она.
— Ну вот, даже поесть нормально не могу, — с раздражением сказал он, вставая.
Марина замолчала. Она чувствовала, что любые её слова будут восприняты как оправдания, а не попытка наладить диалог.
На следующий день она решила поговорить с ним откровенно. После завтрака, когда Алексей устроился за ноутбуком, она села рядом.
— Лёша, нам нужно поговорить, — начала она, собираясь с мыслями.
— О чём? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— О нас. Ты в последнее время всё чаще говоришь, что я для тебя как прислуга. Это меня ранит.
— Я просто сказал, как чувствую, — ответил он, пожав плечами.
— Но это несправедливо. Я всё делаю для тебя, чтобы ты чувствовал себя комфортно.
— Вот в этом и проблема, — он резко закрыл ноутбук и посмотрел на неё. — Ты слишком зациклена на быте. Ты когда последний раз что-то делала для себя?
— Для себя? — переспросила Марина.
— Да. Ты вообще помнишь, что у тебя есть хобби, друзья? Или вся твоя жизнь — это кухня и уборка?
Эти слова снова задели её, но в них была доля правды. Она давно забыла, когда позволяла себе отдохнуть или заняться чем-то, что приносит удовольствие.
— Я так стараюсь, чтобы тебе было хорошо, а ты говоришь это как упрёк, — наконец сказала она, с трудом удерживая слёзы.
— Я не хочу с тобой спорить, — отмахнулся Алексей, поднимаясь. — Просто подумай, чего ты сама хочешь.
На следующий день Марина проснулась с чётким решением, ей нужно изменить что-то в своей жизни. Но как? Мысль о том, что она посвятила последние годы исключительно семье и дому, гложила её. Она не могла понять, где именно потеряла себя.
Утром она подошла к Алексею, который готовился к работе.
— Я тут подумала, — начала она, робко улыбнувшись, — может быть, мне стоит найти что-то для себя? Какую-нибудь работу или хобби.
Алексей мельком взглянул на неё.
— Работа? Ты ведь давно говорила, что тебе нравится быть дома. Это уже не так?
— Это было раньше. А теперь… мне кажется, я застряла.
Он пожал плечами.
— Ну, если тебе от этого легче станет, попробуй. Но, Марин, только не бросай всё на полпути.
Она почувствовала в его словах скрытую иронию, но решила не реагировать. Это было начало, и она должна была сосредоточиться на собственных целях.
Вечером она нашла в интернете местные группы по интересам. Одной из них был клуб любителей творчества — рисование, вязание, создание украшений. Это напомнило Марине о её увлечении, которое она забросила много лет назад. Она не сказала Алексею, просто записалась.
На следующей встрече она впервые за долгое время почувствовала себя свободной. Женщины в клубе были дружелюбными, обсуждали свои проекты, делились идеями.
— Вы давно занимаетесь творчеством? — спросила одна из участниц.
— Нет… если честно, это мой первый раз за многие годы, — призналась Марина.
— Ну, значит, самое время вернуться к себе, — улыбнулась женщина.
Этот вечер вдохновил её. Вернувшись домой, она впервые за долгое время не занялась уборкой или готовкой, а села за стол и начала рисовать. Алексей удивлённо посмотрел на неё, проходя мимо.
— Чем занимаешься? — спросил он.
— Пробую вспомнить, что такое хобби, — ответила она с улыбкой.
— Ну, удачи, — бросил он, садясь за телевизор.
Эти слова могли бы её задеть раньше, но сейчас она чувствовала, что делает это не для него, а для себя.
Марина всё больше начала уделять времени для себя, она ходила на встречи в творческом клубе, начала рисовать и даже задумалась о том, чтобы устроить небольшую выставку своих работ. Она чувствовала себя иначе — увереннее, свободнее, живее. Но отношения с Алексеем оставались натянутыми.
Однажды вечером, когда она собиралась на очередную встречу, Алексей сидел в кресле, сосредоточенно глядя в телефон.
— Ты опять куда-то идёшь? — спросил он, не поднимая глаз.
— Да, в клуб. У нас сегодня мастер-класс по акварели.
— Угу. И ужин я сам себе сделаю? — бросил он с явной насмешкой.
Марина остановилась в дверях, посмотрела на него и сдержанно сказала.
— Да, сам. Я оставила на плите суп. Но, знаешь, ты взрослый человек, вполне можешь справиться и без меня.
Алексей недовольно хмыкнул, но ничего не ответил. Это был первый раз, когда она спокойно отказалась выполнить его ожидания. Раньше она побежала бы к плите, чтобы доказать, что хорошая жена заботится обо всём. Но теперь всё изменилось.
В клубе ей стало особенно уютно. Участницы клуба уже успели стать для неё близкими подругами. Она делилась своими переживаниями, слушала истории других женщин. Многие из них тоже рассказывали о сложных отношениях с мужьями, о чувстве потери себя в семейной рутине.
Одна из участниц, Елена, однажды сказала.
— Ты знаешь, Марина, я вижу в тебе огромный потенциал. Когда ты говоришь о своём творчестве, глаза горят. А когда говоришь о муже — гаснут. Может быть, тебе стоит задуматься о том, что делает тебя по-настоящему счастливой?
Эти слова застряли у неё в голове. Дома она снова пыталась поговорить с Алексеем.
— Лёш, — начала она за ужином, — я много думаю о нас.
— И? — спросил он, не отрываясь от еды.
— Мне кажется, мы потеряли что-то важное. Ты перестал видеть меня как женщину, а я — тебя как мужчину.
Он отложил вилку и задумался.
— Я не знаю, что ты хочешь от меня, Марин. Тебя всё не устраивает. Теперь вот ещё клуб этот.
— Это не клуб. Это я наконец начала делать что-то для себя, — твёрдо сказала она.
— А для семьи? — усмехнулся он.
— Для семьи я делала всё последние годы. И что? Ты назвал меня прислугой. Это было справедливо?
Алексей отвёл взгляд. Он знал, что тогда перегнул палку, но гордость не позволяла извиниться.
— Может, ты просто перегибаешь? Ты же сама выбрала быть домохозяйкой.
Марина встала из-за стола, убрала тарелки и спокойно сказала.
— Я выбрала быть женой, а не прислугой. И если ты не видишь разницы, то это твоя проблема, а не моя.
Её слова заставили его задуматься. Впервые за долгое время Марина ощущала, что начинает возвращать себе контроль над своей жизнью.
