Серафима Ивановна и её сын Виктор завтракали. Заметив на себе пристальный взгляд матери, Виктор заволновался. — Чего ты так на меня смотришь, мама? — спросил он. — Как так? — удивилась Серафима Ивановна. — Обычно смотрю. Как и всегда. Что? Не могу разве на сыночка своего любимого полюбоваться? — Вот когда ты так на меня смотришь, мама, мне кажется, что ты что-то замышляешь, — сказал Виктор. — Скажешь тоже, — ответила Серафима Ивановна. — Замышляю! Чего я задумать-то могу? Она грустно вздохнула и махнула рукой. — Я своё уже отзамышляла, — обречённо произнесла Серафима Ивановна. — А вот сейчас, мама, ты меня уже серьёзно пугаешь. — Не говори ерунды. Никого я пугать не собираюсь. А ты мне вот что лучше скажи. Ты с Людмилой своей ещё долго гулять будешь? — С Люсей? — С ней! — Так это… Нет, наверное. Скоро брошу. А что? — А может, тебе не бросать её? — ответила Серафима Ивановна. — Почему?
— Бросить — дело нехитрое. — В смысле? — Расстаться всегда успеешь. Зачем спешить-то? — Да я не то чтобы спешу. Просто она мне не так уже интересна. Пора что-то новое найти. — Думаешь, пора? — Так ведь неинтересна. — Одно другому не мешает. Найди, которая интересна, но и с Люсей не расставайся. — А Люся-то мне тогда зачем? — Вы уже сколько времени встречаетесь? — Полгода почти. — Вот! Полгода. А никакой выгоды от этих встреч ты ещё не получил. А говоришь о каком-то там расставании. Серьёзные мужчины, которые имеют голову на плечах, так не поступают. — А как они поступают? — Прежде выгоду с неё поиметь нужно. А после уже и бросать. А так чего? Выходит, зря и гулял с ней? Так, что ли? — Выгоду, говоришь, поиметь? И как это сделать? — Женись на ней. — Ты в своём уме, мама? Думаешь, что говоришь? Жениться! На ком? На Люське, что ли? — На Люське! — Так у неё же ребёнок! — И что? Что он тебя, объест, что ли? Подумаешь, ребёнок! Тоже мне, невидаль! Тебе ведь не усыновлять его. А она за это на тебя молиться будет. Понимаешь? — Не понимаю. С чего ей молиться-то на меня? — Как с чего? Да за такой твой поступок, что ты возьмёшь её с ребёнком, она, во-первых, поверит что ты её по-настоящему любишь, а во-вторых, будет считать тебя честным человеком. — Да не хочу я, чтобы она молилась на меня. Вот ещё. И мне вовсе не обязательно, чтобы она считала меня честным человеком. Обойдусь. Переживу как-нибудь. А тем более, я не хочу, чтобы она всерьёз поверила, что я её люблю. Где здесь выгода-то? И зачем мне это надо? — Затем! — ответила Серафима Ивановна. — И выгода здесь прямая. Дурья твоя голова. Ты оглянись. Посмотри, как мы с тобой живём. Вдвоём в однокомнатной квартире. Завтракаем вон на кухне шестиметровой. А Люська твоя зарабатывает по 250 тысяч в месяц. И алименты на ребёнка получает от бывшего мужа. Эти алименты чуть ли не вдвое больше, чем твоя зарплата. И живёт она, между прочим, в трёшке! — И что? Моя-то здесь в чём выгода? — В том! Когда женишься на ней, вы трёшку её продадите. Добавите ещё денег и купите шестикомнатную. «Ага, как же, — сердито подумал Виктор, — скажи ещё семикомнатную мы купим! Держи карман шире». — На что мы её купим? — закричал он. — На какие шиши? — Не кричи, — спокойно отвечала Серафима Ивановна. — У неё, наверное, деньги есть. В крайнем случае, она займёт. Не это главное. А то, что когда полностью расплатится, вы с ней разведётесь. Понимаешь теперь?
Виктор задумался. В это время в квартиру позвонили.
— Иди, мама, открывай. Это, наверное, твой жених пришёл. Карл Маркович. Что-то его давно не видно было. Как вчера поужинал, так и пропал куда-то. — Скажешь тоже, — усмехнулась Серафима Ивановна. — Жених! И вовсе он не пропадал. Просто, у него были, наверное, какие-то дела. Она пошла открывать. Через некоторое время она и Карл Маркович вдвоём пришли на кухню. — Что на завтрак? — радостно поинтересовался Карл Маркович. — Вижу, вижу! Блины! Это хорошо. А ты, Виктор, чего грустный такой? — Не грустный, а задумчивый, — ответил Виктор. — О чём задумался? — Вот она пусть тебе рассказывает, — ответил Виктор, кивая на маму. — У неё это лучше получается. Серафима Ивановна подробно изложила свой план действий. — Хороший план, — сказал Карл Маркович, — Умная у тебя мама, Виктор. Дай бог каждому. Но только квартирку шестикомнатную обязательно оформи на себя. Тогда ты сможешь зарегистрировать туда свою маму и меня. — А тебя с какой стати? — удивился Виктор. — Потому что я тогда её мужем стану. Сейчас-то я на твоей маме жениться не могу. Сам понимаешь. Я живу в общаге, а в вашей квартирке особо не разбежишься. А когда она будет зарегистрирована в шестикомнатных хоромах, она переедет туда жить. А я перееду к ней. Нам двух комнат вполне будет достаточно. «А после того, как она меня там узаконит, — думал Карл Маркович, — я тогда сына своего туда жить приглашу. А то он, бедолага, месяц как освободился, и не пойми где живёт. А я всё-таки отец. Волнуюсь за него». — Сынок, — сказала Серафима Ивановна, — надеюсь, что ты не встанешь на пути счастья своей мамы. — Ладно, — ответил Виктор. — Уговорили. Женюсь на Людмиле. Но только как мне убедить её купить другую квартиру? Она ведь, наверное, спросит, зачем ей такое счастье? — Скажешь, что хочешь большую семью, — посоветовал Карл Маркович. — Детей много хочешь. Женщинам это нравится. И твоя Людмила это сразу оценит. Не сомневайся! Можешь ещё добавить, что таким образом ты как бы всю ответственность за квартиру на себя принимаешь. Ну, чтобы она не волновалась. — Умница ты моя, — ласково сказала Серафима Ивановна, любовно глядя на своего будущего мужа.
И уже этим вечером Виктор сделал Людмиле предложение. Людмила с радостью согласилась. Она ведь не знала, что задумали против неё.
А вскоре после свадьбы, Виктор заговорил о новой квартире.
— Семикомнатную квартирку хорошую нашёл, — сказал он. — И стоит недорого. Там всем места хватит. — Нам и здесь места хватает, — ответила Людмила. Виктор произнёс заранее подготовленную речь. — А сколько она стоит? Виктор назвал цену. Людмила ужаснулась. Сказала, что ей такую не потянуть. — Так ты займи, — посоветовал Виктор. — А эту свою квартиру продай. Зачем нам две? Но обязательно оформи новую квартиру на меня. Так и мне, и тебе будет спокойнее. — Мне? — Поверь. Тем более, я думаю сейчас не столько о нас, сколько о наших будущих детях. И вообще. Ты меня любишь? Доверяешь? Тогда к чему все эти расспросы? Не хочешь покупать, так и скажи. Виктор сделал обиженное лицо и отвернулся. Люда поэтому решила не спорить с ним и согласилась. — Но у меня есть условие, — сказала она. — С тебя первый взнос. Виктор поговорил с мамой. — Соглашайся, — сказала Серафима Ивановна. — После развода мы всё равно в плюсе останемся. — А где деньги возьмём? — Эту квартиру продадим. Купим комнату, а остальное — на первый взнос. Так они и сделали. И Виктор отдал Людмиле деньги на первый взнос. Людмила собрала все необходимые документы, и семикомнатная квартира была приобретена. — За неё ещё тридцать лет расплачиваться придётся, — жаловался Виктор маме, когда квартира была оформлена. — Сто тысяч в месяц отдавать приходится. — Надо потерпеть, сынок, — ответила Серафима Ивановна. — Что делать? Такова жизнь. Зато ты видишь, что твоя мама счастлива. Через месяц, после того как Серафима Ивановна была зарегистрирована по новому адресу, она вышла замуж. И Карл Маркович переехал к ней жить. А вскоре в квартире появился и его сын Марк. — Да что же это такое, Виктор? — недоумевала Людмила и жаловалась мужу. — Не квартира, а винегрет нежданных родственников какой-то. Твоя мама — это понятно. Но Карл Маркович с какой стати здесь? А тем более его сынок! Но Виктор только махал рукой в ответ и говорил, что квартира — большая, места всем хватит. — Я ведь взял тебя с ребёнком! — отвечал он. — Слова не сказал. А ты? Вместо того чтобы молиться на меня, дурацкие вопросы задаешь. Карл Маркович ей не угодил. Сынок его ей помешал. А то, что он — муж моей мамы, это, по-твоему, уже ничего не значит? Так, что ли? Неужели ты не видишь, как они любят друг друга? А Марк? Он ведь теперь мне как брат. — Я понимаю. Но Карл Маркович и Марк Карлович они оба на меня так поглядывают. Я их боюсь. — И напрасно. Они по-своему добрые и милые люди. — Милые? Да они превратили квартиру в какой-то… Не знаю даже, как и сказать. Я такое в фильмах про бандитов видела. Как называются места, где они собираются? — Ты преувеличиваешь. Ну, да, у них небезупречное прошлое. Оба отсидели. И что? Когда это было-то? Тем более, что они уже полностью рассчитались с обществом за своё сомнительное прошлое. И сейчас оба встают на новый, светлый путь. — Ты уверен, Витя, что они на него встают? Потому что к ним такие люди в гости приходят. Что… — Во всяком случае, Людмила, они пытаются это сделать. Давай не будем мешать им и их друзьям. Которые тоже, наверное, встают на новый путь. Договорились? Времена меняются. И мы меняемся вместе с ними. Ты же знаешь. — Но почему ты думаешь, что твои родственники меняются в лучшую сторону? — А куда же им ещё меняться-то? Конечно, в лучшую! — А, по-моему, они со временем только хуже становятся? — Значит, мы с тобой по-разному смотрим на людей. — Почему? — Потому что я, Людмила, в отличие от тебя, не привык думать о людях плохо. «Хорошо, что я не продала свою квартиру, — подумала тогда Людмила, — есть куда уехать». / Михаил Лекс / 04.02.2023 /
Понравилось? Благодарю за лайк, комментарий, репост и подписку.
