– Спасибо, тетя Тань! Слезы на глаза наворачиваются… Чувствую себя, как раньше, здесь все так и осталось для меня родным, и я… И я …
Ирина, не договорив, махнула рукой, смахнула набежавшую слезинку и понесла сумки с вещами в комнату.
– Даже из обстановки мало что изменилось. Все как прежде, и я снова с Вами. Но не беспокойтесь, я не буду долго пользоваться Вашей добротой. Наладится с работой – сниму квартиру. Я понимаю, как Вам хочется пожить в тишине и спокойствии…
Татьяна смотрела на тараторившую племянницу. Какой только она ее не видела. Сначала – рано осиротевшей девочкой, испуганно смотревшей на мир. Потом – взрослеющей девушкой, полной сил и планов. А теперь – разведенной женщиной, временно оставшейся без жилья и работы.
Про Татьяну всегда отзывались как о сердобольной женщине. Своих детей у нее с Алексеем не было, но и в любом случае она приютила бы Иришку, потерявшую мать. Понемногу девочка освоилась и, видимо, поняв, как жестока бывает жизнь, решила брать от нее все первой, пока время не отнимет дорогое.
Ирина и мужа выбирала, что бы семейный быт был обеспечен. Но, прожив вместе несколько лет, супруги расстались, и вот Ирина вновь рядом с Татьяной, которая жила в квартире покойного мужа.
Узнав о ситуации племянницы, Татьяна предложила той немного пожить у нее. Ирина с радостью согласилась:
– Спасибо! Я не стесню Вас. Поживу только немного.
Сейчас она повторила те же самые слова. Продолжая благодарить, девушка в знак глубокой признательности прижала руки к груди. Такую Ирину привычку Татьяна видела не раз, но ее в этом что-то постоянно смущало.
Как-то Виктор, Татьянин брат, заметил:
– У Ириши этот жест, – он приложил, как племянница, руки к груди, – всегда выходит так интересно. Обычно его совершают как бы отпечатывая, будто выделяя что-то в груди. А Ириша так делает руками, будто что-то зачерпывает и тянет к себе, а потом закрывает руками. Словно хочет удержать.
Виктор заходил все чаще, ему нравилось беседовать с Ириной. Та, зная его склонность к рассуждениям, подкидывала разнообразные темы. А потом посмеивалась, как и прежде:
– Дядя Вить, у Вас не голова, а дом советов. Все замечаете, все можете объяснить. Вам бы руководителем быть, а не проводить жизнь скромно.
– Ириша, ты, как всегда, все шутишь. Руководство предполагает немало жестких подходов и действий. Это не по мне.
– О, да, Вы с тетей Таней – самые мягкосердечные люди на свете. Все должно быть мирно и все должны ладить друг с другом. – Ирина вдруг стала серьезной. – Жаль, что в жизни не все так, как нам хочется. Как же хорошо, что у меня есть вы, – и она вновь приложила руки к груди.
Веселое щебетание Ирины быстро заполонило каждый уголок квартиры. Вскоре стало казаться, что девушка и не уезжала отсюда, а всегда жила здесь. Постепенно она вошла во все дела Татьяны и часто помогала в квартирных и бытовых вопросах. Женщина была рада помощи и спокойно давала племяннице деньги на хозяйственные нужды.
Сначала Ирина лишь вопросительно предлагала, но Татьяна и заметить не успела, как племянница стала руководить. Если раньше девушка, спрашивая деньги, всегда объясняла цели трат, то теперь лишь озвучивала суммы. Слова «одолжить» звучали только для приличия. Деньги утекали сквозь пальцы, устремляясь к Ирине.
Как-то в отсутствии Ирины Татьяна сказала Виктору:
– Я формально считаюсь хозяйкой, но не чувствую себя ей. Ириша такая активная, и если я начну ей что-либо высказывать, то буду ощущать себя брюзжащей теткой. Но как бы сделать так, что бы не идти на поводу у ней? Не хочу быть сварливой, но …
Виктор неопределенно хмыкнул в ответ. В таких ситуациях он всегда оставался в стороне, чтобы ненароком не усугублять положение. Иринино поведение уже давно его настораживало. Но с другой стороны и Татьяне было трудно одной.
– Знаешь, сестренка, не надо ругаться. Хотя ты по-настоящему на это и не способна. Мир да лад в семье – все приложится.
А на следующий день Татьяна была ошарашена словами:
– Тетя Тань, давайте завтра пойдем к нотариусу. Не беспокойтесь, дело быстрое, просто оформите дачу на мое имя, чтобы я сама могла заниматься ею.
– Ириша, но зачем это? Ты можешь ею и так пользоваться.
– Нет, не так поняли. Земля интересует не так, как садовода. Вам дача ни к чему. Сажать и полностью ухаживать за всем – на это надо хорошее здоровье. Поберегите себя. Я вот тоже Вас берегу, все для вас с дядей делаю. Сделайте и Вы для меня.
Татьяна молча мотала головой: так быстро дела не решаются. Она чувствовала в предложении Иры некий подвох, но не могла, вернее, не решалась заподозрить племянницу в плохом. Татьяна боялась озвучить закравшиеся подозрения и выразить вслух какие-либо возражения. Возмущение несвойственно ей, лишь к горлу подступил комок.
Предложив однажды, Ирина не отставала с дачей от Татьяны. Вместе с этим племянница предложила продать старую машину. Она на ходу, но модель устаревшая, никто ею не пользуется. В этом был смысл и Татьяна согласилась.
Вскоре Ирина сообщила, что нашла покупателя, который вместе с машиной может купить кое-что из мебели. Татьяна не собиралась обновлять мебель, несмотря на частную критику устаревшей обстановки квартиры.
– Какое же это старье, Иришь? Крепкое, хорошо смотрится, – недоуменно спрашивала хозяйка.
Но если Ирина вобьет себе что-нибудь в голову, то это надолго. Девушка доказывала тете, что избавившись от части мебели, на вырученные деньги можно подобрать обстановку получше и, главное, экономнее.
– Сейчас в моде минимализм. Это не пустота в квартире, как можете представить. Ваше поколение привыкло все заставлять в квартире. Вы ночами ворочаетесь, если хоть один уголок в квартире свободен будет.
Речи Ирины нарушали привычный уклад жизни. Татьяна не считала себя устаревшей, да и в квартире не было ничего праздно стоящего.
Пока мысленно приводила различные доводы, Татьяна и не заметила, как хитро Ирина вытянула из нее согласие. Грузчики приехали на следующий день и забрали мебель.
Мыслями о новой обстановке Татьяна пыталась заглушить внутренние сомнения. Но они все чаще беспокоили женщину. Она оставалась внешне спокойной, но внутри был полный сумбур. Переживания требовали либо выхода, либо полного успокоения. Но не происходило ни одного, ни другого.
В таком состоянии Татьяна была в последующие дни. Ирина часто общалась с кем-то по телефону, а сегодня резко сорвалась после очередного звонка.
– Я сейчас вернусь, – донеслось, пока не захлопнулась входная дверь.
На столике возле кресла осталась лежать Иринина сумочка. Татьяна хотела убрать ее, повесив на ручку двери комнаты племянницы. Но ремешок неловко выскользнул из рук, сумочка раскрылась, из нее выпалили сложенные бумаги. Татьяна подняла их и хотела положить обратно, но вдруг застыла. Одна из бумаг была сложена так, что с разворота сразу виднелась фраза «транспортное средство», а дальше указана марка машины. Бывшей машины покойного мужа.
Татьяна развернула документ. Это был договор купли-продажи ее автомобиля. Вернее, не ее, если судить по этому документу, потому что продавцом была указана Ирина.
«Что за чертовщина» – недоумевала Татьяна. Когда машина успела перейти к племяннице? Татьяна посмотрела на дату. Сделка состоялась позавчера, Ирина говорила, что она договаривается с покупателем. Но деньги Татьяне не поступали. Судя по всему, они поступили Ирине.
Татьяна села на диван. Почему племянница так с ней поступает? Сколько любви и заботы вложила в нее женщина, сколько сил, чтобы Ирина выучилась и стала в жизни на ноги. А теперь получается, что племянница не просто встала на ноги, но и без стыда попирает ими тех, кто ее вырастил.
– Танюш, что такая кислая? Я шел и удивлялся, до чего же ясный и безоблачный день! Так оказывается большая хмурая тучка спряталась здесь на диване, – с шутками вошел Виктор.
– Не до шуток мне сейчас. На душе тяжело.
Виктор сел в кресло напротив:
– Опять что-то не так с Иришей? Я догадывался, что она захочет полностью хозяйничать у тебя. Но неужели два родных человека не могут вместе ужиться?
– Лучше спроси, неужели родной человек будет обманывать своего близкого? Мне тяжело даются эти слова, но Ирина похожа на человека, который одной рукой просит, а другой нагло шарит в твоем кармане. Меня словно предали.
Виктор опустил голову. Татьяна продолжала:
– С горем пополам терпела до этого. Но сумма от продажи машины! Где деньги?
– Подожди, может, Ирина еще не успела сказать. Договор-то могли составить, но оплата не обязательно проводится перед нотариусом.
– Но как Ирина оказалась владельцем?
– Может, так нужно было, чтобы легче и быстрее провести сделку? Чтобы не беспокоить тебя лишний раз.
– Так вот как раз это меня и беспокоит, причем еще сильнее, если бы я сама бегала по всем делам. Витя, не знаю, что и думать. Я хорошо знаю Иришу, по крайней мере, раньше думала, что хорошо знаю, ведь она росла у меня на глазах, – Татьяна горестно вздохнула.
– Кажется, я тебя понял и продолжу твою мысль. Жизнь досталась Ирише нелегкая. Из-за этого она стремится урвать кусок побольше хоть у кого. А ты, все опять же из-за этой ее нелегкой жизни, жалеешь и боишься ранить племянницу. А еще тебя гложут мысли, что самой-то тебе многое не надо, а детей нет. Словом, разрываешься между противоречивыми чувствами. – Виктор подвел итог.
– Ты бы лучше советом помог.
Хлопнула входная дверь: это пришла Ира. Зайдя в комнату, она остановилась на пороге. Печально поникшее лицо тети, цепкий, изучающий взгляд дяди – обычно они такими не были в ее присутствии. Наконец она обратила внимание на журнальный столик с лежащими документами.
– Ах, вот оно что …. – пробормотала Ирина. – Тетя Таня, почему Вас, женщину, которая всегда была выше всяких мелочей, так беспокоит эта бытовая суета? Разве Вы не видите, что я оберегаю Вас от волнений и хлопот? Вы не представляете, сколько дней заняли все дела? А сколько сил потрачено!
Ирина плюхнулась на соседнее с Виктором кресло. Обращаясь одновременно к дяде и тете, продолжила:
– Этот скряга-покупатель, по другому его не назову, хотел купить нашу машину задешево. Тетя Таня, если бы сделку проводили Вы, ему бы сбил цену втрое. Только с моим характером удалось настоять на заявленной стоимости.
– Но в договоре указана сумма больше той, о которой ты с Татьяной мне говорила, – заметил Виктор
Буквально несколько секунд – и опешившая Ирина нашла ответ:
– Мы договорились, что я уплачу все налоги и понесу прочие расходы. Иначе покупатель не согласился бы. И я его понимаю. Машина не столь хороша, чтобы мы могли бы выкаблучиваться.
Ирина развела руками и так мило улыбнулась, смотря попеременно то на Виктора, то на Татьяну. Тетя за все время так и не произнесла ни слова. Виктор хотел что-то сказать, но, открыв рот, быстро махнул рукой.
– А деньги будут на моем счету в сохранности. Кстати, Вам не звонят незнакомые люди, представившись банковскими работниками? Сейчас участились случаи обманов именно пожилых людей. Мошенники, войдя в доверие, выманивают данные счетов и переводят деньги. А тем более вас они очень легко обведут вокруг пальца. Со мной такие штучки не пройдут.
«Да уж, точно не пройдут, – промелькнуло в голове Виктора, – скорее ты самих мошенников с носом оставишь». Он сам испугался своих мыслей, хотя и понял, что это был итог всех его наблюдений и догадок. Брат боялся рассказать Татьяне о своих подозрениях. Ведь это еще больше обеспокоило бы сестру и ухудшило ситуацию в семье.
«Дай Бог, все решится» – вздохнул Виктор. Он хотел, что бы все решилось без него, и пустил дела на самотек.
На следующий день Ирина рано ушла из дома:
– Когда вернусь, пока не знаю. Нужно зайти насчет работы и уладить некоторые дела. Буду, по возможности, на связи.
Оставшись одна, Татьяна прошлась по комнатам. В этот день на нее нахлынули воспоминания о семейной жизни. С Алексеем она прожила мирно, сохранив самые лучшие впечатления. Татьяне захотелось взглянуть на фотографии. Вот они на полке, почти с самого краю. Именно там их оставила Ирина, которая на днях вдруг попросила их посмотреть. Татьяну тогда еще растрогало такое внимание племянницы, ведь Алексей стал девочке заместо отца.
Альбом лежал там, где положила Ирина. Дальше, в глубине полки, должна быть шкатулка с украшениями, которые дарил покойный муж. Татьяна взяла ее вместе с альбомом и направилась к креслу, на ходу раскрывая шкатулку. В следующую секунду она рада была, что кресло оказалось рядом, иначе пораженная женщина опустилась бы на пол. Татьяна ничего не понимающими глазами уставилась на пустую шкатулку.
В висках сильно пульсировало, перед глазами замелькали мушки и вскоре все поплыло из-за нахлынувших слез. Ни слов, ни мыслей, просто слезы, которые трудно было удержать. Все подавленные чувства и боль от предательства нашли выход. Татьяна ощущала себя одинокой перед алчной Ириной. Хотя был еще Виктор, но какой от него толк, если при всяком споре он просто убегал под любым предлогом? Некому защитить мягкосердечную женщину.
Ни на что не надеясь, Татьяна набрала номер Виктора.
– Привет, сестренка, – голос Виктора как всегда добродушный.
– Виктор, – только и смогла выдавить из себя Татьяна, как слезы снова заволокли все.
– Алло, Танюш! Алло! Что случилось?!
Через некоторое время Виктор сидел рядом с лежащей на диване Татьяной.
– Давление понижается, – сказал он, снимая тонометр.
Спрашивать о причине крайнего волнения Виктор не стал. Он хорошо помнил, что должно было находиться в пустой шкатулке. Ценность была не только в них, но в той памяти и любви, которую они в себе хранили.
Ни брат, ни сестра не прерывали молчание. Каждый из них понимал, что нужно действовать. Но ни один не проявлял инициативы.
Наконец Виктор набрал номер Ирины.
– Ирина…
– Полным именем называете редко. Что случилось?
– Приезжай, надо поговорить.
– Сейчас не могу, занята. Давайте вечером, хотя я, возможно, задержусь допоздна.
– Ну тогда заберешь сумки со своими вещами возле двери в подъезде.
Виктор сам опешил от того, как смог такое сказать. Но сейчас он чувствовал себя сосредоточенным и целеустремленным, как никогда до этого. Брат понял, что должен начать действовать, чтобы помочь сестре.
Ирина не поверила, что Виктор и Татьяна способны так поступить, но тон дяди вынудил ее скоро приехать.
Едва зайдя, она решила сразу взять все в свои руки, не дав дяде с тетей опомниться.
– Что такое на вас нашло? За что мне такие трудности? Мало росла без родителей, но вы заменили мне их. И неужели теперь поступаете как чужие люди?
– Ты сама поступаешь как чужой человек, – гневно перебил ее Виктор. – Обманываешь Таню, выманиваешь деньги, присваиваешь то, что ей принадлежит, и даже посягаешь на самое дорогое сердцу. Да как вообще такое пришло тебе в голову?
Ирина развернулась к Татьяне. С дядей не стоит договариваться, главное – убедить тетю. Но та, в свою очередь, спросила:
– Как ты могла?!
Голос всегда добродушной тети прозвучал насколько резко, что Ирина решила сменить тактику.
– Как я могла? Да вы же сами с дядей Лешей и Витей меня этому научили. Да, да, – подтвердила она, увидев их ошеломленные лица. – Вы сами приучили меня к тому, чтобы я не терпела трудные положения. Вы давали мне все, а потом попросту оставили без ничего. В том, что я осталась беспомощной в сложной ситуации, виноваты вы со своим воспитанием. И́ теперь вместо того, что бы как-нибудь исправить, топите меня еще больше. Ну, спасибо большое! Меня некому успокоить, некому помочь!
Последние слова Ирина выкрикивала с рыданиями. У Татьяны задрожали руки, она хотела что-либо сказать, но будто не находила слов. Виктор видел смятение чувств Татьяны и уже сам стоял в замешательстве, но остановил взгляд на Ирине.
– Нет, Ирина. Не пытайся вызвать чувство вины. Ты не права. Единственное, в чем мы виноваты, это попущение твоей вседозволенности сейчас. Надо было сразу поставить тебя на место. Ты взрослый человек, и все можно было решить вместе. Больше тебе не будет послабления.
– Тетя Таня, неужели Вы сможете выгнать меня? Ваше сердце всегда полно любви. Вы сами позвали меня жить с Вами, – Ирина хотела еще что-то еще сказать своим смягченным, жалостливым тоном. Но Татьяна резко ее прервала:
– Я все поняла. И я приму верное решение. Я всегда говорила тебе “да”, но теперь настал черед “нет”. Тебе нужно жить отдельно. Мое слово отныне будет твердым.
Ирина никогда не видела Татьяну такой. Взгляд тети явно говорил, что доверие потеряно окончательно. Выход из ситуации был только один, и он совпадал с выходом из квартиры.
Лучшие рассказы недели:
