— Я подписала договор, как ты и просил, Коля. Теперь весь семейный бизнес полностью твой, — сказала Зоя, протягивая папку с документами, перевязанную тонкой кожаной лентой.
— Отлично, моя дорогая. Ты всё правильно сделала, а теперь присядь. Я скажу то, что тебе может не понравиться, но прими это достойно, — ответил он, не поднимая глаз от полированной поверхности стола.
Николай бережно принял документы из рук супруги, с нескрываемым удовлетворением пролистал страницы, методично проверяя каждую подпись и печать. Его тонкие губы тронула едва заметная улыбка. Он неторопливо поднялся с кресла из натуральной кожи цвета бургундского вина и размеренным шагом направился к массивному дубовому шкафу, где хранились важные бумаги и секреты их совместной жизни.
Зоя внимательно наблюдала, как муж аккуратно помещает папку с договором в нижний ящик среди других юридических документов. Она пристально следила за его выверенными движениями, испытывая необъяснимое, но всё нарастающее беспокойство. Что-то в поведении супруга казалось неестественным, словно он играл давно отрепетированную роль.
Николай решительно запер ящик маленьким золотистым ключом и медленно повернулся к Зое. Его всегда такое открытое лицо внезапно приобрело холодное, отстранённое выражение, будто маска, за которой он прятался годами, наконец спала.
— Я подал на развод, — произнёс он спокойно, с какой-то пугающей обыденностью, возвращаясь за рабочий стол красного дерева.
Зоя замерла.
— Как? Почему? Что случилось? — переспросила она дрожащим голосом, надеясь, что ослышалась или что это какая-то жестокая шутка.
— Ты всё правильно услышала. Мы разводимся, и это не обсуждается, — Николай уверенно откинулся в кресле, сложив ухоженные руки на коленях.
— Ты... ты специально ждал, пока я отпишу тебе свою долю? — Зоя на нетвердых ногах подошла ближе к столу, цепляясь пальцами за его край для поддержки. — Ты планировал это, Коля? Всё это время? Все эти годы?
— Бизнес должен принадлежать тому, кто им действительно управляет, — ответил он с раздражающим спокойствием, небрежно пожимая плечами. — Я всегда был мозгом компании. Ты это знаешь.
— Мы начинали вместе! — воскликнула Зоя. — Я вложила все свои деньги, все свои силы, всю себя! Ты отвратительный лжец! Подлец!
— Не стоит поднимать шум, — Николай демонстративно взглянул на часы. — Я не претендую на твою квартиру на Ленинградском проспекте, BMW тоже остаётся тебе. Разойдёмся цивилизованно, как взрослые люди.
— Цивилизованно? — Зоя с силой оперлась дрожащими руками о холодную поверхность стола. — Ты обманом забрал дело моей жизни и считаешь это цивилизованным подходом? Кем ты стал, Николай?
— Я предлагаю тебе быстрый, безболезненный развод без лишних проблем и публичных скандалов, — отрезал Николай — Или, может быть, ты предпочитаешь долгую и грязную войну, в которой точно проиграешь? У меня достаточно связей и средств, чтобы сделать этот процесс для тебя очень неприятным.
Зоя медленно выпрямилась, глядя на человека, с которым прожила семь лет своей жизни, и которого, как ей теперь казалось, совершенно не знала.
***
Сестра Зои молча выслушала историю её краха, периодически кивая и подливая в чашку горячий напиток. За окном падал мягкий осенний дождь, создавая уютный фон для этого непростого разговора.
— Я была такой дурой, — Зоя обхватила голову руками, ероша свои тёмные волосы. — Как я могла подписать все эти бумаги? У меня даже мысли не возникало, что так может получиться. Он буквально вытянул из меня весь бизнес, всё, что я строила.
Ирина задумчиво помешивала свой кофе; серебряная ложечка тихо постукивая о фарфоровые стенки чашки. Семейная реликвия — эти чашки достались им от бабушки, которая всегда говорила, что в трудные минуты ничто не помогает так, как разговор по душам за чашкой хорошего напитка.
— Знаешь, возможно, быстрый развод — это не худший вариант, — наконец произнесла она, откладывая ложку на блюдце. — Ты получишь свободу от мужа, который похоже тебя давно уже не уважает. А материальная сторона... — Ирина сделала паузу, глядя в окно на проезжающие машины, — квартира на Ленинградском и BMW — это не так уж мало. Многие и с этим бы не ушли.
— Ты серьёзно? — Зоя недоверчиво уставилась на сестру. — Он отнял у меня дело всей моей жизни! Мы строили этот бизнес вместе, с нуля. Я вкладывала не только деньги, но и душу. Каждый контракт, каждый клиент — за всем этим стояли бессонные ночи, мои идеи, мои силы.
— Послушай, — Ирина придвинулась ближе, аккуратно взяв руку сестры в свою; её прикосновение было тёплым и уверенным, как в детстве, когда она защищала младшую от обидчиков во дворе. — Бизнес, от которого ты фактически отреклась, подписав те бумаги... В основном это не материальные активы, это интеллектуальный труд, контакты, управленческие решения. Николай прав хотя бы в том, что он был мозговым центром компании. Ты всегда это признавала, помнишь?
— Так ты на его стороне? — Зоя с обидой смотрела на сестру. На её скулах заиграли желваки — признак, который Ирина знала с детства: сестра вот-вот взорвётся.
Ирина покачала головой и невозмутимо отпила глоток остывающего кофе.
— Я на твоей стороне. Всегда была и буду. Именно поэтому говорю: согласись на быстрый развод, сохрани достоинство и то, что у тебя осталось. Квартира, машина, счёт в банке — это уже что-то. А потом... — её глаза сверкнули, и в них промелькнуло что-то, чего Зоя никогда раньше не видела, — потом подумаем, как поступить с твоим дорогим мужем.
Зоя смотрела на сестру долгим, изучающим взглядом. В её голове постепенно складывалась мозаика. Странное спокойствие Ирины, её уверенность... Может быть, она что-то задумала?
🌞 Рекомендую читайте: Мать, отец, сестра и тётка жениха, с его молчаливого согласия, поиздевались над невестой
— Ты права, — медленно произнесла она, вертя в руках полупустую чашку. — Я соглашусь на развод. Заберу то, что есть. Но знаешь, Ира я не прощу ему этого предательства. То, как он поступил... Это было спланировано. Холодно и расчётливо. Он выжидал момент и ударил.
— Конечно, не простишь, — Ирина улыбнулась, и что-то в её улыбке напомнило хищницу, готовую к прыжку. Она отставила чашку и наклонилась вперёд, понизив голос до почти шёпота. — Я бы не простила. Это не просто развод, это предательство в чистом виде. Betrayal, как говорят англичане. А таких вещей прощать нельзя. Это вопрос не только справедливости, но и самоуважения.
— Я отомщу ему, — твёрдо сказала Зоя, и в её взгляде появилась уверенность, которой не было ещё полчаса назад. Слёзы высохли, плечи расправились. — Не знаю как, но он пожалеет о том, что решил поиграть со мной в грязные игры. Он думает, что я сломлена, что я опущу руки и смирюсь. Но он не знает меня так хорошо, как ему кажется.
Ирина одобрительно кивнула, в её глазах светилась гордость за младшую сестру.
— Месть — это блюдо, которое подают холодным. И я с удовольствием помогу тебе его приготовить. Николай даже не подозревает, с кем связался.
За окном дождь усилился, барабаня по стеклу, словно поддерживая боевой настрой сестёр и скрепляя их молчаливый союз против общего врага.
***
Зал суда, несмотря на современный ремонт и кондиционеры, казался Зое душным и тесным. Процесс развода прошёл быстро, почти формально — все материальные вопросы были решены заранее. Судья объявила о расторжении брака.
Николай, стоявший в двух метрах от неё, не выказал никаких эмоций. Как только официальная часть завершилась, он достал телефон и, не обращая внимания на бывшую жену, начал набирать номер.
— Алло, Виктор? Да, всё в порядке, процесс завершён, — голос Николая звучал уверенно и деловито, словно он только что закрыл удачную сделку, а не перечеркнул семь лет совместной жизни. — Давай обсудим условия контракта с "Альфа-Трейд", я думаю, мы можем повысить ставку на десять процентов...
Зоя слушала эти переговоры, собирая свои документы в сумку. Николай продолжал говорить по телефону, но, заметив её взгляд, прикрыл микрофон ладонью.
— Ну что, все довольны? Ты получила квартиру и машину, я — бизнес. По-моему, справедливо, — он произнёс это без тени сарказма, совершенно искренне считая раздел имущества равноценным. (продолжение в статье)
— Наташ, тут такое дело... — Андрей замялся на пороге кухни, покрутил в руках ключи. — У мамы юбилей скоро. Гостей — тьма, а у неё двушка маленькая...
Ключи звякнули о столешницу слишком громко. Наташа как раз возилась с посудомойкой — пар поднимался вверх, запотевали очки. Она поставила последнюю тарелку и обернулась. Медленно так, будто заранее знала, что ничего хорошего не услышит.
Андрей полез в холодильник. Долго там шарил, хотя искать было нечего — вчерашние котлеты да йогурт просроченный.
— Ну, мама попросила... Чтобы мы кого-нибудь у себя разместили. Тётя Валя с девчонками, баба Клава... Человек пять-шесть всего. На пару ночей.
Выпалил это на одном дыхании и захлопнул холодильник. Прислонился к нему спиной, глаза бегают — то на жену глянет, то в сторону.
«Вот же... началось», — подумала Наташа. Она-то знала эту тётю Валю — та ещё штучка. Приезжала как-то на майские, так её дочки-подростки весь дом перевернули. А баба Клава — это вообще отдельная песня. Глухая как пень, телевизор врубает так, что стены трясутся.
— Андрей, ты в своём уме? — голос у неё не повысился, но потеплее точно не стал. — У меня через неделю сдача проекта. Я дома работать буду, понимаешь? А ты мне тут цыганский табор устроить хочешь? Лицо у мужа сразу потемнело. Обиделся, значит.
— Это мамин юбилей! Шестьдесят лет! Я что, как сын не должен помочь?
— А я что, как жена должна это всё расхлёбывать? — Наташа скрестила руки на груди. — Твоя мама решила пир на весь мир закатить — пусть и думает, где народ размещать. Гостиницы для кого придумали?
— Да ты что! Какие гостиницы? Это же семья!
— Семья? — усмехнулась она горько. — Которая меня с днём рождения даже не поздравила в прошлом месяце? Очень мило.
Андрей шагнул к столу, оперся о него кулаками. Весь напрягся, как струна.
— Слушай, хватит! Я маме уже слово дал. Они приедут в пятницу, и точка.
«Вот так. Просто взял и решил. Даже не спросил», — в голове у Наташи что-то щёлкнуло. Будто переключатель какой-то. Она посмотрела на мужа и вдруг увидела не Андрея, с которым прожила пять лет, а чужого дядьку. Который только что показал ей, что её мнение — пустой звук.
— Понятно, — сказала она очень тихо.
Андрей воспринял это как победу. Ещё бы — жена сдалась, можно выдохнуть.
— Вот и умница. Не будем больше ругаться из-за ерунды.
И ушёл в гостиную, к телевизору. А Наташа осталась стоять посреди кухни. Думала. Холодно так думала, без эмоций. «Значит, вот как теперь будет. Он решает, а я — молчу в тряпочку. Ну-ну».
Вечером она зашла в гостиную. Андрей развалился на диване, щёлкает каналами. Довольный такой — победитель, блин. (продолжение в статье)
— Ты что, совсем рехнулся? Это МОЯ квартира! — Да ладно тебе, Лена. Мама стара, ей нужна помощь. — А мне, значит, не нужна? Я, по-твоему, на улицу должна пойти? — Ну зачем ты так... Мы что-нибудь придумаем. Лена смотрела на мужа, не веря своим ушам. Виктор, с которым они прожили вместе пять лет, предлагал ей съехать из собственной квартиры. Той самой, которую она получила в наследство от бабушки и в которую вложила столько сил и средств. — Вить, ты сейчас серьезно? — Лена попыталась взять себя в руки. — Может, ты выпил? — Я трезв как стеклышко, — ответил Виктор, глядя ей прямо в глаза. — Просто подумай об этом. Мама одна, ей тяжело... — А мне легко? — перебила его Лена. — Я пашу как проклятая, чтобы оплачивать ипотеку за нашу вторую квартиру. Ту, в которой мы сейчас живем, если ты забыл. Виктор вздохнул и опустился на диван. Он знал, что разговор будет непростым, но не ожидал такого отпора. — Лен, давай спокойно обсудим. Мама живет в той халупе на окраине, ты же знаешь... — Знаю, — отрезала Лена. — И что? Я должна отдать ей квартиру в центре? Может, еще и приплатить? — Не язви, — поморщился Виктор. — Я просто предлагаю подумать о вариантах. Лена прошлась по комнате, пытаясь успокоиться. Она вспомнила, как познакомилась с Виктором. Это было на корпоративе их компании. Он работал в отделе продаж, она — в бухгалтерии. Искра проскочила мгновенно. Уже через полгода они съехались, а еще через год сыграли свадьбу. — Вить, помнишь, как мы познакомились? — неожиданно спросила Лена. — Конечно, — улыбнулся он. — Ты была в том синем платье... — Да, — кивнула она. — И ты сказал, что никогда не видел такой красивой женщины. — Так и есть, — подтвердил Виктор. — А теперь ты предлагаешь мне уйти из собственного дома, — горько усмехнулась Лена. Виктор встал и подошел к ней, пытаясь обнять. Лена отстранилась. — Не надо, — сказала она. — Лучше объясни, с чего вдруг такие мысли? Виктор замялся. Он не хотел говорить всей правды, но понимал, что без этого не обойтись. — Мама... У нее проблемы со здоровьем, — начал он. — Врачи говорят, что ей нужен постоянный уход. — И ты решил, что лучше всего ухаживать за ней в моей квартире? — саркастически спросила Лена. — Нет, не так, — покачал головой Виктор. — Просто... Ей нужны деньги на лечение. Много денег. Лена замерла. Вот оно что. Квартира нужна не для проживания, а для продажи. — То есть ты хочешь продать мою квартиру, чтобы оплатить лечение твоей матери? — медленно произнесла она. Виктор кивнул, не глядя ей в глаза. — Ты понимаешь, что это безумие? — спросила Лена. — Эта квартира — единственное, что у меня есть. Мое наследство, мой дом. — Я знаю, — тихо сказал Виктор. — Но у меня нет другого выхода. Мама умирает, Лена. Лена почувствовала, как к горлу подступает ком. (продолжение в статье)
