Шампанское давно выдохлось, а торт с позолотой «80 лет» был съеден до последнего кусочка. Анна Петровна сидела в своем любимом кресле, наблюдая, как гости постепенно расходятся. Её сын Виктор, с вечно озабоченным выражением лица, наливал себе третью рюмку коньяка. Его жена Татьяна, женщина с острыми чертами лица и ещё более острым языком, что-то шептала ему на ухо, бросая косые взгляды на дверь.
— Ты видел, как Светка смоталась? — прошипела она. — Будто чёрт её за ногу тянул.
— Видел, — буркнул Виктор. — И папку с собой прихватила. Толстую такую.
— Документы, — фыркнула Татьяна. — Наверняка что-то копает.
Их дети, Лиза и Славик, в это время крутились вокруг бабушки, наперебой предлагая помощь:
— Бабуль, давай я тебе чай заварю! — звенела Лиза.
— А я могу завтра в магазин сходить, если что нужно! — подхватил Славик.
Анна Петровна улыбалась, но в её глазах читалась усталость.
— Спасибо, родные…
На следующий день Виктор и Татьяна не спешили уезжать.
— Мам, мы решили погостить, — объявил сын.
— Ты же не против?
— Конечно, нет, — ответила старушка, хотя в голосе её слышалась неуверенность.
Татьяна тут же принялась командовать:
— Лиза, Славик, помогите бабушке убрать посуду!
Дети засуетились, а сами родители устроились на диване с телефонами в руках.
Вечером за ужином Лиза вдруг спросила:
— Бабуля, а ты не думала о том, чтобы переехать в частный дом? Там воздух чище…
— Да-да! — подхватил Славик. — Мы бы тебе там помогали на летних каникулах!
Анна Петровна отложила вилку.
— Зачем мне переезжать? Я здесь всю жизнь прожила…
— Ну, мало ли… — замялся Славик. — Вдруг тебе тяжело одной?
— Я не одна, — тихо сказала старушка. — У меня есть… семья.
Виктор и Татьяна переглянулись.
Через два дня Виктор не выдержал.
— Мам, давай обсудим важное, — начал он, наливая ей чай.
— О чём? — насторожилась Анна Петровна.
— Ну… возраст у тебя уже… Не хочешь оформить квартиру на внуков? Чтобы всё было… надёжно.
— Надёжно? — переспросила она.
— Ну да! — вступила Татьяна. — Вдруг мошенники какие объявятся, или… Светка ещё чего выдумает.
Анне Павловне стало больно слышать такие слова, но она постаралась скрыть эмоции.
— Прости меня, сынок, — мягко ответила она, — почему вдруг такое желание возникло именно сейчас?
Виктор отвёл взгляд и заговорил тише:
— Просто мы переживаем за тебя, знаешь ли. Боюсь, если случится что-нибудь плохое, квартира останется пустовать зря.
Эти слова вызвали бурю эмоций у Тани:
— Виктор прав, дорогая наша Анна Петровна! Представляете, какой стресс переживать нам всем? Давайте, пока вы живы переоформите квартиру на внуков.
—Это ведь разумно?
Старушка вздохнула.
— Странно… На юбилее Светлана тоже про квартиру говорила.
Виктор насторожился:
— Что именно?
— Что?! — Татьяна чуть не подавилась блином. — Она что, уже документы готовила?!
В комнате повисло молчание.
— А, мы совсем не претендуем на твоё имущество, однако мы нуждаемся в помощи. Нашему жилью срочно нужен ремонт, а денег нет. Может, продадим нашу квартиру и переселимся сюда временно?
— Мама, Светка тебя хочет обмануть!
Анна Петровна смотрела на них грустно.
— А вы…?
— Конечно нет! — Виктор прижал руку к сердцу. — Мы же родные!
— Я ей отказала, — спокойно сказала Анна Петровна.
— И правильно! — закричал Виктор. — Она же приёмная! Какие у неё права?!
— Права такие же, как у вас, — твёрдо ответила старушка.
На следующий день Татьяна возобновила общение:
— Анна Петровна, можно я буду вас называть мамой? А вы действительно не догадывались, что Светка вас действительно хотела обмануть?
— Как? — спросила Анна Петровна.
— Да она… она… — Татьяна металась в поисках аргументов. — Её муж пьёт!
— А твой не пьёт? — сухо спросила старушка, глядя на Виктора.
Тот покраснел.
— Мам, это другое!
— Что другое?
— Мы же родные! — вскричала Татьяна. — А она — чужая!
— Чужая? — Анна Петровна медленно поднялась. — Она столько лет мне как родная дочь была. А вы… вы приезжали раз в год.
— Ну вот, начинается! — закатил глаза Виктор.
Ночью Лиза случайно услышала разговор родителей.
— Надо найти её завещание, — шептал Виктор. — Если оно есть, мы его… «потеряем».
— А если его нет? — спросила Татьяна.
— Тогда надо уговорить её написать новое. На нас.
Утром Славик «случайно» залез в бабушкин комод.
— Что ты ищешь? — спросила Анна Петровна, появившись в дверях.
— Э… носки! — соврал внук.
— В шкатулке с документами?
Утро следующего дня началось неожиданно резко и неприятно. Ещё с вечера Анна Петровна чувствовала тревогу, но решила отложить тревожащие мысли до утра. Теперь же, осознавая неизбежность предстоящего разговора, она тихо сидела в кресле и ожидала…
Нотариус пришёл вовремя, быстро проверил бумаги и объявил, что всё оформлено должным образом. Только теперь стало ясно, почему накануне Анна Петровна выглядела такой задумчивой и грустной. Квартира, о которой они мечтали и уже считали почти своей законной собственностью, оказалась переписанной на благотворительный фонд помощи одиноким пожилым людям.
Первым не выдержал Виктор. Его лицо покраснело от гнева, голос дрожал:
— Мать, ну как ты могла?!
Но Анна Петровна лишь устало посмотрела на сына:
— А как могли вы?
Её спокойствие разозлило Виктора ещё больше. Но, прежде чем он успел продолжить разговор, появилась Татьяна, полная возмущения и негодования:
— Знаете, это какая-то дикость! Что нам теперь делать?
Анна Петровна вздохнула:
— Вы хотели забрать квартиру себе. Почему вы считаете себя вправе распоряжаться моими вещами?
Виктор снова вскричал:
— Да мы всю жизнь помогали тебе! Мы заслужили это право!
Однако ответ матери оказался совершенно неожиданным:
— Помогали потому, что ждали выгоды. Разве не так?
Спор продолжался долго и напряжённо. Сын высказывал своё мнение, обвиняя мать в эгоизме и неблагодарности.
— Мы подадим в суд! — кричала Татьяна.
Старушка устало смотрела на них, понимая, насколько сильно она разочарована в близких людях.
Она вспомнила времена, когда они вместе радовались каждому дню, каждый вечер собирались за общим столом. Когда семья была настоящей семьей, а не стервятниками, ожидающими добычи.
Наконец, они покинули её дом, громко хлопнув дверью.
Таким образом, Анна Павловна сохранила свое достоинство и справедливость, показав, насколько важны истинные чувства и поступки, а не стремление наживы.
