На следующее утро в подъезду Одинцовых подъехало такси. Жанна позвонила заранне и сообщила, что такси подъедет в семи утра. Проснулась очень рано и в половину седьмого была уже готова. Сердце женщины трепетало. Она не могла представить, что теперь она будет работать и зарабатывать деньги. Эта работа очень подходила ей. Во-первых, каждое утро Жанна будет присылать такси или своего водителя; во-вторых, работать нужно будет только до 2 часов дня. Всё остальное время она сможет проводить с сыном.
В её обязанности входило стирка, уборка, готовка и покупка продуктов. За бабушкой присматривала сиделка — женщина лет пятидесяти по имени Галина.
В загородном доме Жанны, Кира никогда не была. И не потому, что Жанна не приглашала, а потому что чаще встречались в кафе, в ресторане, в гостях у друзей, летом несколько раз были вместе на море, а у Жанны дома встретиться не пришлось. Жанна не была сторонницей того чтобы устраивать вечеринки дома. Она любила отдохнуть, погулять и, вообще, она была весёлой девушкой, но отдохнуть она любила с размахом и, явно, не в стенах дома.
Кира была в этом доме ещё очень давно — когда им с Жанной было лет по 14. В остальное время подруги встречались у Киры дома. Родители Киры всегда были на работе, так что девочки были предоставлены сами себе. У Жанны всегда была дома бабушка. Элеонора Макаровна нигде не работала, но и домашним хозяйством не занималась. Домашним хозяйством в доме Селивестровых занимались горничные. А Элеонора Макаровна — жена академика Селивестрова занималась воспитанием внучки Жанны.
Женщина была достаточно авторитарной и Кира до ужаса боялась бабушку Жанны. Если Жанночка и приглашала в гости, то Кира старалась отказаться, очень уже ей не хотелось лишний раз встречаться с Элеонорой Макаровной. Вот так и получилось, что у своей самой лучшей подруги Кира побывала в гостях за городом всего несколько раз.
Зато теперь, ей придется работать в этом самом доме. Правда он мало походил на тот дом, который Кира видела много лет назад. Здесь очень много было переделанно, перестроенно на современный лад, а вот старой беседки, похожей на замок с башенками уже не было — ее снесли.
— Слушай, Жанночка, с трудом узнаю ваш дом, — Кира глубоко вздохнула, -— дом очень изменился. Совсем не узнать.
— Да? А мне кажется, что все такой же, — улыбнулась Жанна и подтолкнула слегка подругу к ступеням, -— пойдем, дорогая, я покажу тебе кухню и все, что понадобится.
— Ну, это потому, что ты видишь свой дом каждый день, а я лишь изредка, — улыбнулась в ответ Кира. Она была рада вырваться из дома, сменить обстановку и оторваться от своих мыслей. Находясь дома, Кира постоянно думала о том, что произошло и снова переживала ту боль, которую ей причинил любимый человек.
Для Киры произошедшее было не просто неожиданностью, а ударом, от которого она никак не могла оправиться. Все произошло две недели назад. За это время Михаил ни разу не позвонил, а лишь однажды перевел некую сумму на карту Кире. Вместе с деньгами пришло сообщение: “в качестве алиментов.”
Сердце Киры сжалось от боли. Она никак не могла понять, за что Михаил так с ней поступает? Двенадцать лет жили вместе, любили, родили и воспитывали сына, неужели она не заслужила хотя бы каплю уважения.
Кинул деньги на карту, как кость собаке. Не позвонил, не спросил как дела у нее и у сына. Кира глубоко вздохнула. Она не хотела больше думать о Михаиле. Отгоняла от себя мысли о нем и о том, что предстоит развод. Придется снова встретиться с мужем, а Кире этого очень не хотелось. Ей казалось, что ее сердце не выдержит.
****
Жанна быстро ввела свою подругу в курс дела, передала записку с заданиями на сегодня, чмокнула в щеку и поспешила по делам. Кира осталась одна посреди огромной кухни, напичканной самыми современными бытовыми приборами и техникой.
Женщина надела фартук, огляделась по сторонам, улыбнулась и начала рассматривать внимательно ящечки, полки, подставки и все самые укромные уголки. Она собиралась хорошенько “познакомиться” с кухней, прежде чем заняться приготовлением завтрака и обеда.
— Кто это в наших шкафах роется? — раздался тихий голос за спиной. Кира вздрогнула и оглянулась. Позади нее стояла сгорбленная, маленькая старушка с клюкой.
— Доброе утро, — улыбнулась новая кухарка, — я не роюсь! Я хочу познакомиться с кухней. Я ваша новая помощница по хозяйству.
— Какая еще помощница? Знаем мы таких помощников! Или ложек не досчитаемся, или фарфора! Жанна! Жанка! — попыталась крикнуть старуха, но сил не хватило.
— Постойте, не волнуйтесь. Элеонора Макаровна, Вы не помните меня? Я — Кира Одинцова, дочь Ирины и Дмитрия, ваших соседей по старой квартире на улице Суворова, помните? — поспешила объяснить Кира.
— Нет, не помню. Какой еще Ирины? Гвоздевой что ли? — нахмурилась старуха и пожевала губами.
— Нет, Одинцовой Ирины. Мы все вместе жили в “Доме медиков” на Суворова, но потом мы квартиру продали и переехали.
Старуха стояла, морщила лоб, пыталась что-то вспомнить, но у нее ничего не получалось. Затем бабушка Жанны оглянулась по сторонам и шепотом произнесла:
— А конфеты у тебя есть? Дашь конфету?
— Какие еще конфеты, — прозвучал громкий, уверенный голос. Кира и Элеонора Макаровна вздрогнули и посмотрели на входную дверь. В двери стояла широкоплечая, мощная женщина в белом халате, рукава которого были закатаны до локтя. Это подчеркивало смуглость ее кожи и ширину плеч, — нельзя ей конфеты, у нее сахар повышен.
—— Здравствуйте, дрожа всем телом, поздоровалась Кира, — а я новая помощница по дому. Меня зовут Кира Красильникова.
— Знаю. Жанна Максимовна предупредила. Я Галина Леонидовна, — женщина протянула руку для рукопожатия и как только Кира протянула ладонь, сжала ее, что есть силы. Кира, даже, “ойкнула”, но тут же посмотрела Галине в глаза и заметила, что глаза у нее добрые. Видимо “строгость” — одно из требований к ее работе, — ты, Кира, располагайся здесь, занимайся своими делами, а я отведу в комнату Элеонору Макаровну и вернусь, приготовлю ей завтрак.
Кира только кивнула, она никак не могла отойти от испуга. Когда же Галина Леонидовна вернулась и женщины разговорились, она немного успокоилась. Галина не была ни злой, ни строгой. Она объяснила, что иначе с Элеонорой Макаровной нельзя. В молодости женщина была очень властной, строгой, весь дом держала железной рукой:
— Бабушка закатывала скандалы по любому поводу. Она не умела держать себя в руках, — вздохнула Галина Леонидовна, — конечно, судя по рассказам Жанны, но я ей верю. Старуха и сейчас пытается командовать, а когда злится, впадает в настоящую ярость. Несмотря на хрупкость своей конструкции, силы в её руках немерено.
— Она что же, бросается в драку? — от удивления Кира широко открыла глаза и застыла с открытым ртом.
— Ещё как! Я же тебе говорю ! И это она больна, да и возраст 88 лет! Представляю, что она в молодости вытворяла. Не знаю, как Жанна ее терпела. Досталось ей бедной немало. Бабушка ведь воспитывала её. Мама Жанны умерла после родов, а бабка забрала из роддома. Сама подняла. Отец Жанны — сын Элеоноры Макаровны к воспитанию дочери и палец не приложил.
— Я знаю об этом. Я многое знаю о Жане. Мы ведь с ней с самого раннего детства знаем друг друга, — с улыбкой ответила Кира, — и Элеонору Макаровну я знаю. Мы ведь раньше были соседями. Кира задумалась. Она помнит крутой нрав соседки по тамбуру, а сейчас сиделка Элеоноры Макаровны говорит что бабушка Жанны не умеет контролировать свои эмоции.
— Так вы знакомы что ли? Значит, ты подруга Жанны? — вырвала Киру из состояния задумчивости Галина Леонидовна, а затем добавила, — постой-ка, а что же это… ты к подруге детства в дом устроилась работать служанкой? — глаза сиделки чуть не вывалились из орбит.
— Помощницей по хозяйству, — покраснела Кира, — так сложились обстоятельства. У меня сейчас сложный период в жизни, срочно нужна была работа.
— Что же это, другой работы не нашлось? — нахмурилась Галина Леонидовна, — ты не обижайся, я не осуждаю. Сама ведь сиделкой работаю. Работать горничной — тяжелый труд, часто, неблагодарный. Но…. я впервые слышу, чтобы подруга детства, которая очень близко дружат до сих пор, работала служанкой. Не хорошо это, детка. Не хорошо! Ваша многолетняя дружба может закончиться на этом. Ну… ладно, ладно не буду тебя мучить. Работай, осматривайся, а я кашу сварю Элеоноре Макаровне.
Долго молчать у Галины Леонидовны не получилось. Спустя пару минут она снова завела разговор:
— Значит, Кира, соседями вы были? Ты и отца Жанны знала?
— Знала, но я его не помню. Мы были тогда маленькими. А потом отец Жанны заболел, постоянно лечился и, в конце концов, его не стало. Жанна осталась с бабушкой и дедушкой. Вскоре они переехали за город, тогда мы с Жанной встречались только в школе. Я старалась не приезжать к ним за город. Мне не нравилось, что Элеонора Макаровна постоянно злится, кричит. Но сегодня она была достаточно добра, впрочем, это понятно: она не помнит меня. Я говорила, напоминала ей про «дом Медиков», где мы жили, но она не помнит.
— Притворяется! Я же говорю тебе, да чего хитрая и вредная старуха. Ты ещё узнаешь!
— Нет, что Вы? Зачем бы ей притворяться? — очень удивилась Кира. В это же время, пока она разговаривала с сиделкой, она приготовила продукты для солянки. Некогда было языком трепать. Жанна оставила на сегодня не мало заданий. Помимо готовки, нужно было убраться в доме, перегладить целую корзину постельного белья, полить цветы и убрать на балконе. И всё это нужно было сделать до двух часов дня. В некотором роде, Кира чувствовала себя Золушкой, на которую взвалили работы намного больше, чем мог выполнить обычный человек.
Галина Леонидовна, словно почувствовала, о чём думает Кира. Женщина взяла поднос с завтраком и перед тем как выйти из кухни, оглянулась:
— Ты слишком, уж, не перенапрягайся. Чем больше будешь стараться, тем больше Жанна на тебя работы повесит. Скажу тебе по секрету, она не слишком от своей бабушки по характеру отличается.
Галина Леонидовна развернулась и вышла из кухни, а Кира растерянно посмотрела ей вслед. О чём она говорит? Её Жанночка — властная, вредная женщина? Нет, такого не может быть! Кира много лет знает Жанну. Её подруга совершенно другая. Сиделка специально очерняет Жанну, видимо у них не складываются отношения, — подумала Кира и с ещё большим азартом принялась за работу.
****
Первый день прошле нормально — без особых эксцессов. Но очень скоро, Кира начала понимать, что Галина Леонидовна не просто так говорила некоторые вещи.
Вечером Жанна вернулась с работы и сразу же позвонила своей подруге:
— Кирочка, спасибо тебе большое. Всё замечательно. Мне всё понравилось особенно обед. Ты настоящий гуру на кухне. Мы обязательно с тобой сработаемся . Ты не волнуйся, как я тебе и обещала, платить буду очень хорошо, — произнесла Жанна.
— Я и не волнуюсь, Жанночка! Я доверяю тебе. И всегда так было, — с самого детства, — задумчиво произнесла Кира.
— Да, Кирочка, у меня есть к тебе одна просьба. Не нужно распространяться в моём доме, что мы знаем друг друга с детства, что мы подруги и вообще. Бабушка, всё равно уже ничего не помнит, а Галине Леонидовне об этом знать не обязательно, но это не только их касается. Если в моём доме иногда будут появляться посторонние люди, ты должна просто молчать, Я хочу, чтобы, даже, случайно из твоих уст не звучали фразы о том, что мы давно знакомы, — Жанна произнесла это каким-то холодным, отстранённым голосом, как будто она разговаривает не со своей подругой, а с посторонним человеком.
— Да, хорошо, я всё поняла, — смутилась Кира.
— Вот и хорошо. Ты всегда понимала меня с первого слова. Надеюсь, ты ничего не говорила Галине Леонидовне? — спросила Жанна и замерла в ожидании ответа.
— Нет, нет я ничего не говорила, — на свой страх и риск соврала Кира и тут же подумала о том, что завтра с утра нужно будет поговорить с Галиной Леонидовной. Сиделка показалась ей доброй женщиной, Кира была, почти, уверена, что помощница бабушки Жанны не выдаст её.
— Вот и хорошо, замечательно! – произнесла с улыбкой Жанна, попрощалась с подругой и отключила телефон.
— Зачем ты её сюда притащила, Жанка? — Жанна услышала за спиной голос своей бабушки.
— Бабуля, кого ты имеешь в виду? — внучка улыбнулась, присела в кресло и закинула ногу на ногу. Жанна сегодня безумно устала и хотела побыстрее лечь в постель.
— Сама знаешь кого, — сверкнула глазами Элеонора Макаровна, — я не люблю её и не хочу, чтобы она сюда приходила. Нашла, тоже мне, подругу.
— Да о ком ты говоришь, бабушка? — вышла из себя Жанна, — ты имеешь в виду Виту — жену полковника Липкина?
— Я имею в виду твою одноклассницу. Она мне не нравится, и никогда не нравилась, и я не хочу видеть её в своём доме, — старушка ударила своей клюкой об пол, а глаза внучки поползли на лоб. Как она могла узнать Киру? Столько лет прошло. В последний раз бабушка видела Одинцову лет 15 назад. Но, в следующий момент Жанна немного расслабилась. Элеонора Макаровна продолжила ругать внучку, — портфель бросает где ей вздумается, смеётся на весь дом. Неужели она не может делать уроки у себя дома?
Жанна поняла, что бабушкина деменция снова даёт о себе знать. В последнее время периоды ясного ума и помутнения чередуются всё чаще. Иногда непонятно, о чём конкретно говорит бабушка — рассказывает ли она о сегодняшних событиях, или о событиях полувековой давности.
— Хорошо, бабуля, мы с подружкой будем делать уроки каждый у себя дома, — спокойно ответила внучка и добавила, — пойдём, я провожу тебя в твою спальню. Пора спать.
Едва Жанна и её бабушка зашли в комнату, как из ванной вышла Галина Леонидовна. Женщина принимала душ. На её голове был тюрбан из полотенца, а сама она была в банном халате:
— Ой, А что это? — испугалась сиделка, — Она же спала. Вот только что храпела в своей постели. Вот ведь хитрая какая — притворилась.
— Галина Леонидовна, я хочу, чтобы этого больше не повторялось. Вам ясно? — спокойно, безэмоционально произнесла Жанна, но Галина Леонидовна знала: это тон означает, что Жанна Максимовна в бешенстве.
— Я поняла Вас. Всё сделаю, — слегка поклонилась сидела. Жанна Максимовна собралась уйти из комнаты, как вдруг остановилась в дверях и, не оглядываясь, спросила:
— Галина Леонидовна, как Вам новая помощница по дому? Надеюсь, вы познакомились?
— Да, познакомились, конечно. Несколько раз сталкивались на кухне сегодня, немного поговорили, — пожала плечами сиделка и отвела глаза.
— Что она Вам рассказывала о себе? Она говорила Вам о том, как попала на работу в мой дом?
— Нет, ничего не говорила. Да, она, знаете ли, не слишком разговорчивая. Знаю только, что у неё не лучшие времена в жизни.
— Это хорошо, — задумчиво произнесла хозяйка и тут же добавила, — хорошо, что не слишком разговорчивая.
Жанна вышла из спальни бабушки и тихонько закрыла дверь. Галина Леонидовна подошла к межкомнатной двери и прислушивалась. Некоторое время сиделка так и стояла, слушая, как шаги хозяйки удаляются от комнаты. Наконец-то, шаги стихли. Галина приоткрыла дверь, посмотрела по сторонам и снова вернулась в комнату:
— Как же, расскажу я тебе, о чем мы говорили! — ухмыльнулась помощница бабушки, — я твою натуру подлую давно изучила, змея. Галина решила завтра же поговорить с новой помощницей и убедить её уволиться из этого дома… Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
(Все слова синим цветом кликабельны)
