Телефон звонил так настойчиво, что Софья вздрогнула и чуть не опрокинула чашку с недопитым кофе. Номер не определился, но внутри что-то неприятно ёкнуло. Она знала, кто это.
Только Лидия Петровна могла названивать в восемь утра в воскресенье с таким упорством, будто где-то тушили пожар.
— Не возьму, — пробормотала Соня, отодвигая телефон на край стола.
Нечего ей.
И всё же в груди сжалось — как всегда, когда дело касалось бывшей свекрови. Даже спустя полгода после развода. Софья не могла избавиться от этого странного чувства — смеси вины, раздражения и какого-то детского страха.
Звонки прекратились, но через минуту пришло сообщение:
«Нам нужно поговорить. Очень срочно.»
Соня фыркнула. Год назад она бы уже мчалась на другой конец города, чтобы узнать, какая «трагедия» случилась у Лидии Петровны. Обычно «очень срочным» оказывалось всё: от сломавшейся микроволновки до нового рецепта котлет.
Но сейчас Софья наконец-то жила своей жизнью. В своей квартире. Доставшейся от бабушки Веры, которая всегда смотрела на её брак с Кириллом с плохо скрываемым скепсисом.
«Баба Вера, ты, как всегда, была права», — подумала Соня, поглаживая полированный подоконник.
Квартира казалась настоящим убежищем — светлая, с высокими потолками и огромными окнами. Новый дом в престижном районе. Бабушка успела пожить здесь всего полгода после переезда из старой хрущёвки, а потом… сердце.
Телефон снова зазвонил.
Соня сдалась.
— Да, Лидия Петровна, слушаю вас.
— Ну наконец-то! — голос свекрови звучал возмущённо и торжествующе одновременно. — Я уж думала, ты специально трубку не берёшь.
— Вообще-то у людей бывает личная жизнь, — Софья постаралась, чтобы голос звучал нейтрально, хотя внутри всё клокотало.
— Вот об этом и поговорим. Мне нужно тебя увидеть. Сегодня.
— У меня сегодня планы, — соврала Софья.
Никаких планов у неё не было — разве что валяться с книжкой и, может быть, заказать пиццу. Но Лидия Петровна об этом знать не обязана.
— Какие ещё планы? — свекровь, казалось, не замечала намёков. — С мужчиной, что ли? Так быстро Кирилла забыла?
Софья закатила глаза. Ну конечно. Свекровь до сих пор считала, что это она бросила «бедного мальчика», а не наоборот.
— Лидия Петровна, давайте не будем…
— Я приеду к тебе через час, — отрезала свекровь тоном, не терпящим возражений. — Жди.
И отключилась.
Софья хотела перезвонить и твёрдо сказать «нет», но в этот момент в дверь позвонили.
На пороге стояла соседка — Валентина Степановна, с пирогом в руках. Женщина в возрасте, но с таким живым и острым взглядом, что Соня в её присутствии всегда чувствовала себя немного неуютно.
— Доброе утро, соседушка! — пропела Валентина Степановна, протягивая пирог. — С яблоками. Напекла с утра пораньше, решила тебя угостить.
Софья улыбнулась, благодаря. Валентина Степановна была из тех редких соседей, которые умудрялись быть одновременно дружелюбными и ненавязчивыми. А ещё она знала бабу Веру — они вместе когда-то работали.
— Проходите на кухню. Я как раз кофе варю.
— А чего ты такая смурная? — спросила соседка, устраиваясь за столом. — Утро воскресное, солнышко, а ты как будто туча грозовая.
— Бывшая свекровь едет, — вздохнула Софья, нарезая пирог. — Уже полгода прошло после развода, а она никак не успокоится.
— А зачем пускаешь?
Этот простой вопрос застал Софью врасплох.
Действительно, зачем? Почему она до сих пор не могла просто сказать «нет» этой женщине?
— Привычка, наверное… — Соня поставила перед соседкой чашку кофе. — Пять лет брака. Она всегда умела… заставить делать то, что хочет.
Валентина Степановна хмыкнула.
— Вера бы не одобрила. Она всегда говорила, что ты слишком мягкая. Даже когда завещание составляла — беспокоилась, что квартиру у тебя отожмут.
— В каком смысле? — Софья замерла с ножом для пирога в руке.
— В прямом. — Соседка отхлебнула кофе. — Говорила, что муж твой и его мамаша давно на это жильё зубы точили. Особенно когда узнали, что Вера въехала в элитную квартиру.
Софья медленно опустилась на стул.
Она вспомнила, как Кирилл странно оживился, когда узнал про наследство. Как настаивал, чтобы они вместе переехали, хотя к тому времени их брак уже трещал по швам. Как его мать вдруг стала звонить почти каждый день, «интересуясь», как там Сонечка справляется с потерей.
— Но я же уже развелась… — пробормотала Софья. — Какое им теперь дело до моей квартиры?
Валентина Степановна пожала плечами.
— Людей жадность слепит. Может, думают, что по старой дружбе что-то выклянчат? Вера говорила, что эта квартира сейчас миллионов тридцать стоит, если не больше.
Телефон Сони пискнул новым сообщением:
«Уже выехала. Приготовь чай.»
— Кажется, мне пора уходить, — Софья решительно встала.
— И куда же?
— Не знаю… Просто не хочу её видеть.
Она лихорадочно соображала, куда можно скрыться.
— А ты не беги, — соседка отодвинула пустую чашку. — Вера бы не одобрила. Она тебе эту квартиру оставила, чтобы ты сильнее стала, а не чтобы от каждого стука в дверь шарахалась.
Соня замерла, глядя на эту немолодую, но такую прямую и уверенную женщину.
Что-то в её словах задело за живое.
Действительно, сколько можно бегать?
— Знаешь что, Валентина Степановна?.. — она глубоко вздохнула. — Я, пожалуй, останусь. Посмотрю, что эта дамочка скажет.
— Вера была моей подругой много лет, — соседка улыбнулась. — Я ей как-то обещала за тобой приглядывать.
Визит свекрови
Они не успели допить чай, когда в дверь позвонили — настойчиво и долго, будто человек за дверью был уверен в своём праве так звонить.
Софья глубоко вздохнула, выпрямила спину и пошла открывать.
На пороге, как и ожидалось, стояла Лидия Петровна — подтянутая, с безупречной укладкой и макияжем, в костюме, который кричал о своей дороговизне. В руках — коробка конфет.
— Сонечка! — воскликнула она с фальшивой радостью и попыталась обнять невестку, но Софья неуловимо отстранилась, пропуская её в прихожую.
— Входите, Лидия Петровна.
Свекровь окинула квартиру оценивающим взглядом.
И Соня вдруг увидела своё жильё её глазами: просторная прихожая, дорогой паркет, дизайнерские светильники… Взгляд Лидии Петровны стал жадным.
— Как мило ты устроилась… — свекровь попыталась скрыть зависть в голосе, но получилось плохо. — Одна в такой огромной квартире…
— Мне нравится, — просто ответила Софья.
Лидия Петровна прошла в гостиную и замерла, увидев Валентину Степановну.
— Ой, а вы кто? — растерянно спросила она.
— Соседка, — с улыбкой ответила та, протягивая руку. — Валентина Степановна, подруга покойной Веры Николаевны, бабушки Сони.
— Очень приятно, — процедила свекровь, едва касаясь протянутой руки. — А мы с Соней хотели бы поговорить наедине. Семейный разговор.
— Так мы с Соней чаёвничаем, — невозмутимо парировала соседка. — И потом, какие уж теперь семейные разговоры? Развод-то полгода как оформлен.
Лидия Петровна поджала губы, но быстро взяла себя в руки.
— Ну что ж, тогда просто по-дружески.
Она натянуто улыбнулась и повернулась к Софье.
— Сонечка, я к тебе по важному делу. Кирилл очень переживает…
Софья почувствовала, как внутри всё сжалось.
Неужели с ним что-то случилось?
Несмотря на все обиды, она не желала бывшему мужу зла.
— Что с ним? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Ой, да с ним что будет? — махнула рукой Лидия Петровна. — Встречается с какой-то… — она многозначительно покосилась на соседку. — Но это всё несерьёзно, конечно. Он до сих пор любит только тебя.
Софья с трудом подавила нервный смешок.
Ну конечно. Кирилл, который ушёл к своей коллеге — с которой, как потом выяснилось, крутил роман последние полтора года их брака.
— Лидия Петровна… — Софья постаралась, чтобы голос звучал твёрдо. — Давайте без этих сказок. Зачем вы приехали?
Свекровь вздохнула, явно недовольная тем, что её переход к теме прервали.
— Ладно, раз ты такая прямолинейная…
Она бросила быстрый взгляд на Валентину Степановна, но та и не думала уходить.
— Дело в том, что… ну, как тебе сказать… Кирилл считает, что имеет право на часть этой квартиры.
— Что? — Софья чуть не подавилась чаем. — Какое право?
— Ну как же! — свекровь заговорила быстрее, словно боялась, что её перебьют. — Вы же были в браке, когда твоя бабушка умерла. А значит, это совместно нажитое имущество!
Валентина Степановна издала странный звук — то ли смешок, то ли фырканье — и покачала головой.
— Лидия Петровна, — Софья старалась говорить спокойно, хотя всё внутри тряслось от возмущения, — во-первых, квартиру я получила по завещанию, а не купила. Наследство не считается совместно нажитым имуществом. Во-вторых, бабушка умерла за месяц до нашего развода, а въехала я сюда уже после.
— Но это же формальности! — воскликнула свекровь, взмахнув руками. — Кирилл столько в тебя вложил за эти годы!
— Да что он вложил? — не выдержала Софья. — Квартира, в которой мы жили, была ваша. Машину он купил с помощью ваших денег. Я всегда работала и половину расходов оплачивала сама!
— Ну, знаешь ли… — возмутилась Лидия Петровна. — А кто тебя на работу устроил? Кто тебе контакты дал? Кирилл! Если бы не он, ты бы до сих пор сидела в своей конторке за копейки!
Это был удар ниже пояса.
Действительно, первое время Софья работала в компании друга Кирилла, но давно уже ушла оттуда — сделала карьеру самостоятельно.
Она уже открыла рот, чтобы возразить, но Валентина Степановна опередила её.
— А давайте-ка мы вопрос по-другому поставим, — соседка отодвинула чашку и пристально посмотрела на Лидию Петровну. — Вы что, приехали квартиру делить? Так это в суд надо. Или вы думаете, Соня сейчас растрогается, вспомнит былую любовь и подарит вашему сыночку половину жилплощади стоимостью в тридцать миллионов?
Лидия Петровна смутилась, но лишь на мгновение.
— Я просто хотела по-хорошему решить, — она выпрямила спину. — Мы же не чужие люди. Были семьёй целых пять лет.
— Семьёй? — Софья почувствовала, как глазам подступают слёзы обиды, но усилием воли сдержала их. — Вы каждый праздник устраивали мне допрос: «Когда же внуки? Почему не беременеешь? Почему так много работаешь?» Вы проверяли мою готовку, учили, как убирать квартиру. А когда ваш сын завёл любовницу и ушёл к ней, вы мне позвонили и сказали, что я не смогла создать для мальчика уют. Какая же это семья?
В комнате повисла тишина.
Даже Валентина Степановна удивлённо приподняла брови. Похоже, она не ожидала такого эмоционального всплеска от Сони.
Лидия Петровна поджала губы.
— Ты всегда преувеличиваешь… — она поправила безупречную причёску. — Я просто хотела как лучше. И сейчас тоже. Ты подумай сама — зачем тебе одной такая огромная квартира? Продай её, отдай Кириллу часть денег, купи себе что-нибудь поменьше. Всем будет хорошо.
Софья почувствовала, как внутри растёт странное чувство. Ни гнев, ни обида — что-то новое, похожее на освобождение.
— Нет.
Она покачала головой и впервые за весь разговор улыбнулась.
— Мне и здесь хорошо. Очень хорошо, знаете ли.
— Но это же несправедливо! — воскликнула свекровь. — Кирилл имеет право…
— Кирилл имеет право подать в суд, если считает, что его права нарушены, — спокойно ответила Софья. — Только у него ничего не выйдет, и любой юрист ему это скажет. Квартиру я получила по наследству, а не купила в браке. И даже если бы мы были до сих пор женаты, он не имел бы на неё прав.
Лидия Петровна нервно постукивала пальцами по столу.
— Ты не понимаешь… — её голос стал тише, но настойчивее. — У Кирилла сейчас сложный период. Это его новая пассия… Она беременна.
Софья застыла.
В груди что-то кольнуло. Не то обида, не то запоздалая ревность.
Пять лет она выслушивала упрёки свекрови о том, что не рожает, а теперь какая-то другая женщина…
— Им нужно жильё, — продолжила Лидия Петровна, воспользовавшись замешательством Сони. — Сама понимаешь, ребёнку нужна нормальная квартира, а не съёмная конура. А если ты продашь эту — всем хватит на хорошее жильё.
Валентина Степановна покачала головой.
— Так это что же получается? Сын от вас ушёл к другой. Она от него забеременела. А теперь вы хотите, чтобы бывшая жена им на квартиру денег дала? Дожили…
Лидия Петровна вспыхнула.
— А вы вообще кто такая, что лезете в чужие дела?!
— Я — соседка, — спокойно ответила женщина, — и подруга покойной Веры Николаевны, которая, умирая, беспокоилась, что её внучка слишком добрая и может позволить себя обобрать. Вижу, не зря.
Софья вдруг рассмеялась — легко и свободно, чем немало удивила и свекровь, и соседку.
— Лидия Петровна, — она встала из-за стола, — я думаю, нам больше не о чем говорить. Передайте Кириллу мои поздравления и скажите, что никаких денег не будет.
Свекровь тоже поднялась. Лицо её исказилось от плохо скрываемой злости.
— Ты ещё пожалеешь, — процедила она. — Кирилл уже консультировался с юристом. У нас ещё есть все шансы отсудить часть стоимости!
Это была явная ложь.
Софья достаточно изучила вопрос наследства, когда оформляла документы. Но раньше она бы испугалась, начала волноваться, может быть, даже согласилась бы на компромисс.
Но не сейчас.
— Дерзайте, — она пожала плечами. — А теперь извините, у меня были планы на сегодня.
Лидия Петровна собиралась что-то ответить, но тут вмешалась Валентина Степановна:
— И эти планы включают поход к нашему участковому.
Она достала из сумочки телефон.
— Кстати, мой племянник. Думаю, ему будет интересно узнать о попытке мошенничества с недвижимостью. Потому что то, что вы сейчас пытаетесь провернуть, тянет как минимум на статью о вымогательстве.
Свекровь побледнела.
— Что за чушь? Я просто предложила…
— Вы пришли с требованием отдать часть имущества, которое вам не принадлежит, — спокойно продолжила соседка. — А когда вам отказали — начали угрожать. Я, как свидетель, готова дать показания.
Лидия Петровна схватила сумку.
— Вы с ума сошли?! Я ничего не требовала!
— Вы просто уже уходите, — Софья указала на дверь. — И больше не звоните мне. Никогда.
Свекровь, бормоча что-то про «неблагодарность», быстро покинула квартиру.
Когда дверь за ней захлопнулась, Соня почувствовала, как ноги подкашиваются, и опустилась на диван.
— Уф! — выдохнула она.
— Это было… это было прекрасно, — Валентина Степановна улыбнулась. — Вера бы гордилась.
— А ваш племянник правда участковый? — спросила Софья, всё ещё переживая эмоциональную встряску.
— Нет, конечно, — соседка рассмеялась. — Он программист, в Америке живёт. Но эта дамочка-то не знает.
Соня тоже рассмеялась.
Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему свободной.
Новая жизнь
Вечером того же дня Софья сидела на подоконнике, укутавшись в плед, и смотрела на огни большого города.
Телефон несколько раз пиликал сообщениями. Кирилл пытался связаться с ней — то угрожая судом, то предлагая «поговорить по-человечески». Она не отвечала.
Вместо этого она позвонила своей подруге Тасе, с которой не общалась с самого развода. Как-то всё времени не хватало… да и настроения тоже.
— Сонька? — удивлённый голос Таси согрел душу. — Ты куда пропала?
— Возвращаюсь, — ответила Софья, улыбаясь. — Слушай, а помнишь, ты говорила, что у вас в компании нужен дизайнер интерьеров?
— Да, до сих пор ищем. А что, есть кандидат?
— Ага. Я.
Тася явно удивилась.
— Но ты же всегда говорила, что это несерьёзно, что это просто хобби…
— Это Кирилл говорил, — поправила её Софья. — А я… я просто боялась рискнуть. Думала, не потяну. А сейчас понимаю — потяну всё, что захочу.
Бабушкина квартира будто вдохнула в неё новую жизнь.
Баба Вера всегда была сильной, независимой женщиной. Всю жизнь проработала инженером. Одна вырастила дочь — мать Сони. А когда та с мужем погибли в аварии, взяла к себе внучку.
— Жду тебя завтра на собеседование, — Тася звучала воодушевлённо. — Кстати, мы недавно подписали контракт на оформление целого жилого комплекса премиум-класса. Вот где можно разгуляться!
После разговора Соня ещё долго сидела у окна.
Внизу бурлил весенний город. Люди спешили куда-то по своим делам, а она чувствовала, что наконец-то обрела почву под ногами.
Лидия Петровна позвонила ещё раз через неделю. Голос её звучал неожиданно мягко:
— Сонечка, может, мы погорячились? Давай встретимся, поговорим. У Кирилла день рождения скоро… Может, зайдёшь?
Софья вспомнила все пять лет унижений, постоянных проверок, бесконечных придирок. Вспомнила, как свекровь однажды сказала ей:
«Тебе повезло, что мой сын на тебе женился. Ты ведь ничего особенного из себя не представляешь.»
— Нет, спасибо, — спокойно ответила она. — У меня другие планы.
И это была чистая правда.
К тому времени Софья уже работала в компании Таси, вела два проекта и чувствовала себя на своём месте. А ещё она записалась на курсы фотографии — хобби, о котором давно мечтала, но которое Кирилл считал «несерьёзным».
За окном расцветала весна.
Софья обустраивала квартиру по своему вкусу, постепенно наполняя её новыми, своими вещами.
Валентина Степановна часто заходила на чай, рассказывала истории про бабу Веру, которых Соня раньше не знала.
Иногда, глядя на фотографию бабушки, стоявшую на комоде, Софья думала о том, как удивительно всё сложилось.
Эта квартира стала не просто крышей над головой.
Она стала символом новой жизни.
Кирилл больше не пытался претендовать на жильё. Видимо, юристы объяснили ему бесперспективность этой затеи. Или, может, в его жизни появились новые заботы — ребёнок, ответственность, которую он всегда так любил перекладывать на других.
Так или иначе, Софья была благодарна за эту внезапную свободу от прошлого.
Однажды, разбирая старые вещи, она нашла коробку с фотографиями — она и Кирилл, счастливые, улыбающиеся. Первые годы брака, когда ещё всё казалось таким правильным.
Она долго смотрела на эти снимки, но не почувствовала ни боли, ни сожаления — только лёгкую грусть по той молодой девушке, которая так отчаянно хотела угодить всем вокруг, что забыла о себе.
— Всё на своих местах, — прошептала Соня, закрывая альбом и убирая его в дальний ящик.
#СемейнаяДрама #СвекровьИНевестка
