Цена Эгоизма
Кира всегда считала себя той женщиной, которая смогла преодолеть извечное проклятие — конфликт невестки со свекровью. В их семье такого не было. Наоборот, мать Владимира смотрела на жену сына с теплотой и уважением, частенько приговаривая соседкам: «Мне с Кирочкой повезло, золото, а не невестка».
А всё потому, что Кира была, как говорится, «урождённой хозяйкой». В их доме пахло свежестью, уютом и тем особым теплом, которое появляется только там, где вкладывают душу в каждую мелочь. Вставала она задолго до того, как просыпался муж. Тихонько, стараясь не шуметь, готовила его любимую яичницу с помидорами и зеленью, свежий кофе, который бодрил одним только ароматом. Потом успевала погладить его рубашку, собрать всё необходимое и даже накраситься, чтобы проводить мужа на работу с улыбкой.
«Мне с Кирой повезло», — думал Владимир, глядя на жену, хлопочущую у плиты. Женщин вокруг было много, и он, как мужчина представительный и обеспеченный, мог выбирать. Но именно Кира зацепила его своим особенным взглядом — когда смотришь в её глаза и будто попадаешь в материнские объятия, настолько тепло и спокойно становится на душе.
Они познакомились на работе. Кира подошла к нему за советом по выбору товара. Тогда и рассказала, что ищет не для себя, а для старушки-соседки, которая уже не в состоянии носиться по магазинам.
«Вот это женщина — о чужих заботится», — подумал тогда Владимир.
И действительно, заботой Кира окутывала всех вокруг. Именно она сумела разглядеть в муже задатки предпринимателя и вселить в него уверенность в собственных силах.
— Родной, ты умный, целеустремлённый, у тебя всё для этого есть, — шептала она, положив голову ему на плечо. — Не бойся начать своё дело, у тебя обязательно получится. Я в тебя верю.
И он решился. Взяли кредит, зарегистрировали ИП, начали работать. Было непросто, постоянно что-то случалось: то поставщики подводили, то оборудование ломалось. От этого руки опускались, хотелось всё бросить.
— Дорогой, это нормально, все через такое проходят, — обнимала его Кира, и усталость словно отступала. — Я рядом, и что бы ни случилось, не оставлю тебя. Верю, что ты справишься.
И Владимир не мог себе позволить сдаться. Он прятал от неё свою усталость, старался поменьше расстраивать и чуть ли не молился на эту светлую женщину, которая всегда улыбалась, сохраняла позитив и уверенность в том, что «всё образуется».
Их размеренная жизнь изменилась, когда Кира, слегка смущаясь, сообщила о беременности. Владимир растерялся. Да, он думал о детях, но как-то… в будущем. В очень далёком будущем. Не сейчас, когда бизнес только-только начал приносить стабильный доход.
А тут ещё и жена изменилась. Кира стала задумчивой, тихой, часто плакала из-за пустяков.
— Это всё гормоны, — улыбалась она сквозь слёзы. — Да и переживаю, честно говоря, чтобы всё прошло хорошо. Страшно очень.
Владимиру не нравилось такое состояние жены. Он с нетерпением ждал, когда она родит и снова станет прежней — весёлой, заботливой, думающей в первую очередь о муже.
Но как прежде Кира уже не стала.
— Декрет её изменил. Конечно, сыночек же на руках! Это нормально, она теперь мама, — говорила Владимиру его мать, выслушивая жалобы сына на жену.
— Мама, но она совсем другая! Понимаешь? Постоянно говорит о ребёнке. Мне уже снятся эти колики, памперсы и сопли!
— Ну, а как ты хотел, сынок? Быть родителями — это труд.
Полегчало в их отношениях, когда сынишка подрос, они купили квартиру, переехали, и женщина начала планировать возвращение на работу. Декрет заканчивался, мальчик пошёл в сад, и жизнь, казалось, налаживалась. Но тут…
— Вова, я беременна, — с мягкой улыбкой сообщила Кира.
Он мысленно взвыл. Хотел даже накричать на жену, но сдержался, отмахнулся и постарался выбросить из головы мысли о её беременности.
В этот раз Кира мужа не беспокоила. Все свои переживания носила в себе. Была тихой, грустной и какой-то отстранённой. К мужу обратилась лишь однажды:
— Как назовём дочку? Девочка будет, нужно имя придумать.
Владимир раздражённо вздохнул:
— Кира, это обязательно вместе решать? Придумай имя. Называй как хочешь, мне-то что?
Она назвала дочь в честь прабабушки — Лидией, и снова погрузилась в тяготы материнства, стараясь при этом успевать всё по дому и не обделять вниманием сына и мужа.
Вот только муж, кажется, не нуждался в её внимании. Он отдалился, почти не общался с женой и детьми, всё чаще проводил время где угодно, только не дома.
Кира пыталась вернуть в их отношения прежнее тепло, но наталкивалась на стену непонимания и раздражения.
— Ну чего ты ко мне прицепилась? — ворчал Владимир, стоило жене заговорить с ним. — Тебе что, живётся плохо? Я же всё делаю, чтобы вас обеспечивать. Чего тебе ещё не хватает? Дети — это твоя забота, а у меня работа. Дай мне хоть дома отдохнуть.
Свекровь наблюдала за всем этим со стороны и только качала головой. Сына она любила, но и невестку ей было жаль. И всё же, когда Кира приходила к ней и пыталась пожаловаться на мужа, останавливала её:
— Кира, не нужно мне ничего говорить. Вова — мой сын. Каким бы он ни был, прости, но я не могу его осуждать.
А потом случилось то, от чего земля у Киры из-под ног ушла.
Дочь к тому времени уже пошла в садик, сын — в первый класс, и женщина вернулась на работу. В тот день ей позвонили из садика и попросили забрать Личку пораньше. Девочка плакала и звала маму.
Пришлось отпрашиваться и бежать за дочкой. Пока шли домой, малышка повеселела, а потом и вовсе попросилась к бабушке. Кира вздохнула, но повернула в другую сторону от дома. Её родители жили неподалёку, к ним она и повела Лиду.
Воспользовавшись этой маленькой передышкой, она поспешила домой. Сына мама тоже пообещала забрать, так что у Киры остаток дня был свободный. Решила сегодня побаловать мужа и приготовить его любимое блюдо на ужин. Они уже давно не сидели просто вдвоём и не общались, а ей этого очень не хватало.
Настроение было приподнятое, с губ не сходила улыбка. Вошла в квартиру стремительно и только потом осознала, что дверь-то не заперта. Она застыла в недоумении.
И тут из спальни вышел Владимир.
— Ой, ты тоже дома? Это хорошо! — обрадовалась Кира. — Сейчас я приготовлю что-нибудь вкусненькое на ужин.
Но муж перебил её жестом руки:
— Хватит трещать, Кира. Вот скажи, ты слепая или недалёкая совсем? Ничего вокруг не замечаешь?
Женщина растерялась, а потом заметила в руках мужа сумку:
— У тебя что, командировка, Вов? Ты не говорил… Я бы запомнила.
— Какая командировка? — усмехнулся Владимир. — Дура ты! Совсем отупела со своим декретом… У меня женщина, Кира. Другая женщина, ясно тебе? А с тобой я развожусь.
Кира схватилась за стену. В голове неприятно загудело:
— Вов, ты же шутишь, правда? У нас же семья… Ну какой развод? Ты что такое говоришь?
Владимир холодно усмехнулся:
— Развожусь, и точка. Тебе я ничем не обязан, я и так содержал тебя в декрете шесть лет. Хватит! Дом переписан на мать, а бизнес — на брата, так что ничего тебе не обломится. Вещи ваши я уже собрал. Так что не раздевайся, ты уходишь.
Он брызгал словами, чем-то очень разозлённый. Отодвинул её и пронёс мимо сумку с вещами. А потом ещё и ещё… Он буквально вытолкал её из квартиры и захлопнул дверь.
Растерянная, она подхватила сумки и поехала к родителям. Те, конечно, засыпали её вопросами, но женщина отмахнулась. Она оставила вещи и детей и поехала к свекрови. Всё ещё не верилось, что всё так, как сказал муж.
Но и там её ждало потрясение.
— Кира, ты только не рыдай мне здесь, — начала свекровь. — Я понимаю, что ты в шоке, но что ты от меня хочешь? Квартиру покупал мой сын. Да, я ему помогла, а как иначе? Ты разве бы не сделала такое ради своих детей? От внуков я не отказываюсь, но, прости, тут я на стороне сына. Он тебя разлюбил, так бывает.
Она ушла от свекрови ещё более подавленная. Благо хоть родители её поддержали.
И всё же полностью принять ситуацию не получалось, а потому новым ударом для неё стала повестка в суд. Муж-таки подал на развод.
И тогда Кира разозлилась.
Она всю себя посвятила семье, мужу, детям. Жила только ради них. Улыбалась, когда порой хотелось плакать и рвать на себе волосы. Была ему поддержкой, опорой… А он её — как ненужную вещь… И ладно её. Но дети? Чем они успели перед ним провиниться?
В суде она даже не смотрела в его сторону, а вот Владимир явно ликовал. Он знал, что жена ничего не получит, и от того был доволен собой.
Вот только не знал он, что совсем скоро его ждёт…
— Ваша честь, — Кира взяла слово, и Владимир удивлённо вскинул брови. Неужто жёнушка настолько глупа, что рискнёт с ним судиться за имущество?
— Ваша честь, я прошу в судебном порядке определить место жительства наших детей с отцом. Это возможно?
Владимиру показалось, что он ослышался, а жена тем временем продолжала:
— У Владимира своя квартира, хороший доход, он более обеспечен, чем я. Я считаю, что ради блага детей они должны остаться жить с папой. У меня ведь нет ничего, я живу с родителями, зарплата у меня в разы меньше, а график такой, что порой прихожу очень поздно. Я не смогу обеспечить им достойное существование.
Женщина говорила что-то ещё, отвечала на вопросы, приводила какие-то аргументы, показывала документы и бумаги. А Владимир не слышал — у него стучало в ушах от ярости и злости на жену.
Да как же она посмела повесить на него своих спиногрызов?! У него молодая любовница, жизнь только наладилась! Она с детьми своими… Да на кой они ему нужны?!
Голос судьи вывел его из задумчивости:
— Суд удаляется для принятия решения.
Как только судья покинул зал суда, Владимир бросился к жене, схватил её за плечи и начал трясти:
— Ты рехнулась, да?! С чего ты взяла, что я соглашусь на это?!
Кира только усмехнулась:
— А тебя никто и не спрашивает. Ты отец, и у тебя есть такие же права и обязанности, как и у меня. Меня же ты оставил ни с чем, значит, дети живут с тобой. И это не обсуждается.
— Да зачем же они мне?! Кто ими будет заниматься? Ты мать, это твоя обязанность!
— Нет, дорогой. Больше нет. Я тебе буду платить алименты и брать детей на выходные, каникулы, праздники. А остальное время — они твои. Ну, разве что… разве что ты изменишь своё решение и оставишь квартиру нам. Что бы ты там ни говорил, но я её заслужила. На твой бизнес я не претендую, но жить с детьми у родителей, как килька в банке, я не хочу. Решай, Вова, слово за тобой.
Он скрипнул зубами, всё ещё не соглашаясь, но уже понимая, что жена победила. Забирать и воспитывать детей он не хотел, а потому пришлось согласиться на её условия.
Из суда женщина вышла победительницей. Да, Владимир согласился оставить квартиру ей, но как гарант дети всё же должны были пожить у него — тем более суд одобрил её прошение об этом.
Она отвезла ребят к бывшему мужу в тот же день, а уже спустя сутки сидела в кабинете нотариуса и подписывала документы на получение в дар квартиры от свекрови. Там же они с бывшим мужем заключили нотариальное соглашение о том, с кем проживают дети и на каких условиях.
Владимиру пришлось временно перебраться к матери, а Кира вернулась в свою квартиру, где расцеловала своих «кровиночек».
Могло пойти не так, как она задумала. Что муж согласится и заберёт детей себе, или, что хуже, сбагрит их матери. Но в то же время Кира знала его слишком хорошо. Владимир был жадным, эгоистичным, и в нём совершенно не было отцовских чувств к сыну и дочке.
Это было горько, но она смирилась и сделала всё, что могла, чтобы жизнь её детей от этого не стала хуже. Теперь она — собственница просторной квартиры, у неё есть работа, её дети — рядом.
А бывший муж… о нём она не горевала, потому что такой человек этого просто не достоин.
