Она сняла туфли, тихо прошла по коридору и замерла на пороге. Елена Сергеевна стояла у зеркала. На ней были те самые серьги с изумрудами, что Марина хранила в шкатулке под замком. В руках она держала колье.
— Неожиданно вернулась, — не повернувшись, сказала свекровь. Голос — ледяной, как в дешёвом детективе. — Что ты, чёрт возьми, делаешь? — Марина заговорила медленно, контролируя каждую мышцу лица, чтобы не заорать. — Примеряю. Ты всё равно это почти не носишь. А мне вот идёт. Правда? — Елена Сергеевна повернулась, улыбка у неё была как у человека, который уже давно живёт у тебя в голове без аренды.
— Это мои вещи. Это дорогое колье, которое я… — Которое ты купила на деньги, что «вложил» мой сын, между прочим. Я тоже имею право. Мы — семья. — Да ты с ума сошла. Какая семья?
— Та, в которой ты — временное недоразумение, Марина, — проговорила свекровь, снимая серьги. — Ты думаешь, он тебя любит? Мальчики всегда слушаются маму. Просто ты пока полезна. Пока у тебя бизнес, пока у тебя недвижимость, пока ты не рожала.
Марина подошла ближе. Внутри всё кипело. Она понимала, что эта сцена — не просто про драгоценности. Это было оголённое лицо всей их истории. И Дмитрия. И её. Это было всегда, просто я отказывалась смотреть.
— У тебя план? — Марина скрестила руки. — Хочешь развести меня на имущество через своего золотого мальчика?
— Не я. Он, — пожала плечами Елена Сергеевна и пошла мимо, как будто ничего не произошло. — Но я ему помогаю. А что — не в твоих же интересах оставить нас с носом, правда?
Марина осталась стоять. Сердце било не по груди — по мозгам. Она достала телефон, включила запись. Вдруг, хриплым голосом:
— Повтори, пожалуйста. Всё, что ты сейчас сказала.
— Ну уж нет, — хмыкнула свекровь. — Не настолько я глупа.
— А жаль, — Марина подняла голову. — Но у меня всё уже записано. Ещё раньше.
Свекровь замерла. Впервые — на секунду — в ней мелькнул страх. И это было приятно. До садизма. До противного наслаждения.
— Я знала, что ты не просто гнида. Ты гнида с дипломом театрального техникума, — бросила Марина и направилась в другую комнату.
Телефон мигнул — «Виктор. Юрист». Она подняла трубку.
— Витя, привет. Быстрый вопрос. Если муж подаст на развод, учитывая брачный контракт, он же ничего не получит?
— Марина, ты прикалываешься? Конечно, ничего. Ни копейки. Ни одной рублевой копейки. Он даже кошку не сможет забрать, если она на тебя оформлена.
Марина усмехнулась. Её голос стал спокойным, будто включили кондиционер в перегретой комнате.
— Отлично. Тогда готовь бумаги. Кажется, у нас будет интересный май.
Она бросила взгляд в сторону двери. Из коридора показался Дмитрий. Уставший, небритый, с глазами человека, который всё слышал. Но он молчал.
— Ты давно тут? — спросила Марина, не повышая голос. — Давно, — тихо ответил Дмитрий, глядя в пол. — И? — подняла бровь Марина. — Мам, иди в машину, — сказал он, не отрывая взгляда от пола. — Я поговорю с ней.
Марина подошла ближе, медленно. Между ними — шаг. Между ними — восемь лет, ипотека, три общих путешествия и один очень неудачный Новый год в Карелии.
— Ты серьёзно думаешь, что сможешь остаться при ней и выйти из этого чистым? — спросила она, почти шёпотом. — Это моя мать, Марина. — А я — твоя жена. Пока что.
Он не ответил. Она отвернулась и подошла к окну. Где-то снаружи сигналила машина. Видимо, такси. Или её новая жизнь.
