— А ты неплохо держишься, Марина, — начала она, выбирая оливки. — Хотя и без мужа. — Я держусь, потому что у меня не мозги, как у вас, в голове, а реальные перспективы. — Ой, не язви. Тебе всё равно будет хуже. Женщины вроде тебя стареют одни. А у мужчин — всегда есть выбор. — Угу. Вот ты, например, выбрала одиночество, потому что ни один человек не выдержал твоего характера. — Дмитрий уже подыскивает себе жильё, кстати. С твоими деньгами, конечно, было бы проще. — Передай ему, что деньги мои. Как и достоинство. А он может снимать студию с мамой на пару.
Елена Сергеевна хотела что-то сказать, но поперхнулась виноградиной. Марина ушла, не дождавшись спасательной операции.
В тот же вечер Дмитрий всё-таки написал. Коротко: «Я скучаю. Можем поговорить? Без мамы. Без адвокатов.»
Она долго смотрела на сообщение. Потом просто написала: «Завтра. В 12. Кофейня на углу.»
Он пришёл с опозданием. Конечно. Как обычно. Как всегда. И принёс ей чай, а не кофе. Тоже как обычно. Привычки, от которых устала, но которые почему-то греют.
— Я правда скучаю, — сказал он, не глядя в глаза. — Ты для меня больше, чем… просто жена. Просто бизнес. Просто дом.
— Но меньше, чем мама, да? — спокойно уточнила Марина. — Я не знаю, как с этим жить. Она… она больная. Психологически. Я это понял. — Понял ты это только когда остался без денег. Без дома. И без секса. — Ну, секс — это уже не аргумент. Мы и до этого…
— Замолчи, — перебила Марина, не скрывая боли. — Мне не нужно слышать, что ты скучаешь. Мне нужно было, чтобы ты встал рядом, когда было сложно. Но ты выбрал свою мать. И ты был уверен, что она умнее, хитрее, главнее.
— Потому что ты сильнее, Марина. Я знал, что ты справишься. — А вот тут ты ошибся, Дим. Я справилась — но не потому что сильная. А потому что мне просто больше некуда было падать. Ты меня предал. Не физически — это бы я ещё пережила. А морально. Тебя не было, когда я кричала внутри.
Он смотрел в чашку. Она — в окно. Между ними был стол, сахарница, два стакана. И восемь лет жизни.
— Что ты хочешь теперь? — спросила она. — Вернуться. — А я хочу перестать бояться засыпать в пустой кровати. Знаешь, как это работает? Я боюсь не потому, что одна. А потому что ты можешь вернуться. И я снова поверю. А потом ты снова выберешь её.
— Я не вернусь, если ты скажешь «нет». — Тогда слушай внимательно. Нет.
Он встал. И ушёл. Уже навсегда. Без спектакля. Без надежды.
