С тех пор Добровольский с головой погрузился в работу. За десять лет он построил настоящую империю, но так и не женился. Он не мог и боялся кого-то любить, поэтому все отношения длились не больше нескольких месяцев.
Можно себе представить удивление Алексея, когда он увидел в ушах попрошайки те самые серёжки, которые когда-то дарил Ане. Это были точно они, ошибки быть не могло.
— Это серёжки моей дочки, Анечки, — тихо сказала старушка.
Алексей внимательно посмотрел на неё. Нет, на бомжиху она точно была не похожа. Чистая, достаточно качественная одежда, никакого неприятного запаха. Странным выглядел только чёрный платок на голове и измученное лицо.
— Не нужно врать. Да, эти серьги принадлежат Ане, она моя знакомая. Но у неё нет матери. Где сама Аня?
— Анечка в тюрьме, — старая женщина начала тихо плакать. — Но она ни в чём не виновата! — торопливо проговорила женщина. — Если вы знакомы, то вы понимаете, что она не способна на плохие поступки.
— Да, я уверен в этом.
— Она же анестезиолог, была на операции с главврачом своей больницы. А тот последнее время начал пить, потому что от него жена ушла. Вот и явился на операцию с похмелья. В общем, пациент у него на столе умер. Обвинили во всём Аню, якобы она подобрала неправильный наркоз, и пациент скончался от анафилактического шока. Как она ни боролась — у главврача всё схвачено было. Дали ей пять лет колонии.
Алексей был в шоке. Его одолевали смешанные чувства: радость от того, что она нашлась, и дикая злость на тех людей, которые её подставили.
— Откуда вы Аню знаете? Почему дочкой её называете? — уже спокойнее спросил Алексей.
— Я соседка Анечки. Они с Юлечкой переехали в наш город пять лет назад. Аня взяла квартиру в ипотеку и оказалась со мной на одном этаже.
— Они — с кем? У неё же дочка есть? Юля? Вы не знали?
— Нет, я ничего не знал.
— Сколько девочке лет? — сквозь зубы процедил Добровольский.
— Девять. Такая хорошенькая девчушка!
Впрочем, Алексей не сомневался в ответе. Уже одно то, что девочку звали Юлией, как его маму, говорило о многом.
— Где сейчас девочка? Немедленно едем к ней!
— Как? Аня никогда не рассказывала об отце Юлечке. Эта тема была для неё табу.
— Тем не менее, её отец перед вами. Я в молодости совершил огромную глупость, потерял Аню, а про ребёнка даже не знал. С кем сейчас девочка?
— Со мной. Ане удалось всеми правдами и неправдами оформить на меня опекунство, пока шли суды. Больше всего она боялась, что Юля попадёт в детдом. Но Бог миловал.
— Едем к вам. По дороге расскажите всё.
— Да что рассказывать, сынок? Я их соседка, совсем одинокая. Муж умер давно, детей у нас не было. Вот и сдружилась с Анечкой. Мы помогали друг другу — я с Юлей часто сидела, Аня следила за моим здоровьем, она очень хороший врач. А потом и праздники стали вместе справлять, и даже на море Анечка меня один раз возила. Мы как семья стали. А потом эта беда пришла…
Хорошо, что опеку над Юлечкой мне дали. Одна беда — денег не хватает. Мы Анину квартиру сдаём, а живём в моей, так платим ипотеку. Остаётся моя пенсия, но на неё не разгуляешься, только на коммуналку хватает заплатить. А ведь нужны продукты и лекарства…
Сбережения мои быстро закончились, а у Ани их и не было — всё на квартиру ушло. Я продала другие Анечкины украшения, хоть и жаль было, но деваться некуда… Только эти серьги она просила не продавать ни в коем случае. Сказала, что это Юлечке нам будут на память об отце.
Я их надевала, чтобы из дому не пропали. А то месяц назад приходил сантехник, а потом из шкатулки исчезли деньги на хозяйство. Там, то и было — немного, да я и увидела не сразу. Потом ещё соседка заходила… В общем, как докажешь?
А сейчас до пенсии ещё неделя, а дома из продуктов только макароны. Я и решилась подойти к вам, попросить… Машина у вас больно красивая, я и подумала, что деньги есть, а если сердце доброе, то не откажете…
— Вы теперь ни в чём нуждаться не будете. Как вас зовут, бабушка?
— Валентина Николаевна.
— Спасибо вам за всё, Валентина Николаевна.
— До сих пор не могу поверить, что вы отец Юлечки…
— Главное, что я в этом уверен… Но вы же не заберёте её у меня? Я без разрешения Ани вам Юлю не отдам!
— Я не собираюсь у вас её забирать. И надеюсь, что Аня скоро тоже будет с нами.
Когда Добровольский впервые увидел свою дочь, он не смог сдержать слёз. Перед ним стояла маленькая копия Ани: то же облачко кудрявых волос, те же огромные глаза, только не зелёные, как у Ани, а тёмно-карие, как у него.
