А Рита, чувствуя, как камень с души свалился, поднялась и вышла из комнаты. Пошла собирать вещи. Плакала, но это были слёзы не боли, а освобождения. Решение не изменит.
— Какая же я была дура, когда согласилась на эту авантюру, — думала она. Тогда всё казалось нормальным — ведь за деньги можно решить всё. И это сыграло с ней злую шутку.
Борис, понимая, что по-другому ничего не изменить, позвонил Катерине.
— Катюша, приезжай, пожалуйста, ко мне домой. Поговорить нужно.
— Не приеду, — сказала Катя. — Не хочу видеть твою жену. Ты лучше сам приезжай. Привези фруктов, ещё чего-нибудь. Ты же знаешь — мне скоро рожать тебе сына.
— Боря, не нужно, — Рита слышала их разговор. — Теперь пусть будет всё как будет, но без меня. Ты меня не удержишь, я всё поняла.
Борис был в отчаянии. Постепенно стал понимать, что ненавидит Катерину.
— Боря, ты езжай к ней, отвези фруктов — ведь она мать твоего ещё не родившегося сына, — сказала Рита.
— А я возьму и откажусь от этого ребёнка! — в порыве крикнул Борис. — Я понял, что натворил!
— Ну и будешь мучиться всю жизнь, зная, что у тебя где-то есть ребёнок. Нет, я этого не допущу.
Рита бросила наполовину собранный чемодан.
— Дай я сама ей позвоню.
Борис, сжимая телефон, не решался дать его жене. Неожиданно раздался звонок — это была Катерина.
— А ты знаешь, Боря, — сказала она, — я тут подумала-подумала… Ты купи у меня этого ребёнка. — И озвучила огромную сумму. — Как бы там ни было, но я не хочу, чтобы твоя семья распалась.
Тут в Борисе проснулся бизнесмен.
— Но ведь мы об этом договаривались ещё в самом начале, — сказал он. — Почему ты теперь хочешь сумму в три раза больше?
— А это за моральный ущерб, — сказала Катя.
— Какие же вы… — сказала Рита, стоявшая рядом с мужем во время разговора.
— Вы оба уроды! — сказала свекровь, понимая суть происходящего. — Как я только смогла воспитать тебя таким, Борис?
Она поднялась с кресла и пошла к выходу. Была в шоке от того, что её внука превращают в товар.
— Да ладно тебе, мама! Ты сама была на это согласна, не нужно делать такое лицо! Я не преступник! — возмущённо бросил вслед матери Борис.
А Рите стало настолько стыдно, что она даже не знала, как теперь с этим жить.
Через три месяца Рита сидела в кафе напротив детского дома. В руках держала документы на усыновление. Жизнь начинала складываться заново — без лжи, без компромиссов с совестью. Борис звонил каждую неделю, рассказывал, как Катя требует всё больше денег, как устал от её капризов. Просил вернуться.
Но Рита знала: некоторые ошибки нельзя исправить. Можно только извлечь из них уроки и начать сначала. И она начала.
