— Ну, где моя комната? — без предисловий спросила женщина, переступая порог.
— Что? — Марина не сразу нашла слова.
— Комната, говорю. Вы же не думали, что я останусь жить в скромной однушке, где жила раньше? Теперь у вас большая квартира, много комнат, вот я и переезжаю.
— Ну вот и все, — с облегчением выдохнула Марина, расставляя последнюю вазу на полку. — Теперь можно праздновать!
Квартира, на которую они с мужем Олегом копили пять лет, наконец стала их собственностью. Ремонт, мебель, уютный текстиль — все было продумано до мелочей. Даже комната для будущего ребенка уже была готова, хотя пока что в их планы дети не входили.
Дверной звонок прервал их мысли.
— Это, наверное, пришли гости, — крикнула Марина мужу, который колдовал над закусками на кухне.
Она открыла дверь — и замерла. На пороге стояла свекровь, Любовь Степановна, с огромным чемоданом в руках.
— Ну, где моя комната? — без предисловий спросила женщина, переступая порог.
— Что? — Марина не сразу нашла слова.
— Комната, говорю. Вы же не думали, что я останусь жить в скромной однушке, где жила раньше? Теперь у вас большая квартира, много комнат, вот я и переезжаю.
Олег вышел из кухни, вытирая руки о полотенце. Увидев мать, он улыбнулся:
— Мам, ты рано! Мы же договорились к семи.
— А какой я гость? — фыркнула Любовь Степановна. — Я теперь буду тут жить. Не помнишь разве, как мы договаривались?
Тишина повисла в воздухе. Марина перевела взгляд на мужа, ожидая, что он что-то скажет.
— Мам, мы об этом не договаривались. Я действительно не помню, — осторожно начал он.
— Ну как же? — свекровь махнула рукой. — Когда тебе было семь лет и ты пошел в первый класс, ты обещал купить маме квартиру. Ты же мой сын, обязан обо мне заботиться. Вон у Надежды Константиновны сын ей отдельную трехкомнатную квартиру купил, чтобы мать не стеснять. А вы тут в своих хоромах без меня разгулялись.
Марина почувствовала, как злость подходит к самому горлу. Мысленно она высказала свекрови все, что о ней думает. Но прежде чем она успела что-то сказать, раздался звонок в дверь. Это были гости — друзья, родственники, все с подарками и поздравлениями.
Праздник начался, но атмосфера была испорчена. Любовь Степановна, как ни в чем не бывало, раздавала указания, куда поставить ее вещи, и критиковала интерьер:
— Эти шторы слишком светлые, нужно будет заменить. А диван совсем неудобный, мне не подходит. Я буду спать в вашей спальне.
Марина старалась держаться, но к концу вечера ее терпение лопнуло. Когда гости разошлись, она закрылась в спальне. Олег вошел следом.
— Ты что, серьезно разрешил своей матери остаться? — прошептала Марина, чтобы Любовь Степановна не услышала.
— Ну… она же мама, — неуверенно ответил Олег. — И квартира у нее действительно маленькая… Что я могу сделать, если она уже все решила.
— То есть тебе мало того, что она и так каждый раз вмешивается в нашу жизнь?
Олег вздохнул. Он знал, что мать бывает сложной, но мысль о том, чтобы отказать ей, казалась ему кощунственной.
— Давай попробуем, — предложил он. — Если что, потом решим этот вопрос. Тем более мама потом будет помогать с внуками.
— Нет, Олег. Или она, или я. Я не буду жить с твоей мамой.
Утром Любовь Степановна уже хозяйничала на кухне, переставляя все по-своему. Марина молча собрала вещи.
