— Что ж… хороша невестка, ничего не скажешь! Родители тебе жить мешали? Решила их в деревню выселить, подальше? — усмехнулась Светлана Петровна.
— Кажется, мои нервны на пределе. Вы — просто мастер вешать на незнакомых людей ярлыки. Я помогла родителям построить новый дом. И он не в деревне. Знаете, новый коттеджный поселок «Изумруд»? Так вот там их дом. На этом спешу откланяться. Потому, что больше не могу тут находится и слушать оскорбления в свой адрес.
Никита резко встал и последовал за Олей, бросив на мать взгляд, полный ненависти. В прихожей он подал любимой сумку, но Оля лишь покачала головой:
— Останься. Поговори с ней, а я поеду домой.
Дверь захлопнулась, а Никита развернулся к матери. Его глаза горели огнем.
— Ты перешла все границы, — его голос дрожал от ярости. — Ты даже не попыталась понять, что Оля — не золотоискательница, а человек, который искренне меня любит.
Светлана Петровна фыркнула:
— Любит? Да она просто хочет забрать твое жилье!
— Квартира у нее уже есть, мама! — Никита повысил голос впервые за годы. — И ее родители — порядочные люди, в отличие от тебя.
Женщина побледнела, но не сдавалась:
— Ну и что? Значит, теперь я вообще не имею права голоса?
— Ты имеешь право помолчать. Иногда, это гораздо лучше пустой болтовни. — холодно ответил Никита и ушел, хлопнув дверью.
Приглашения на свадьбу разослали всем, кроме Светланы Петровны. Никита оплатил все сам — от банкетного зала до фотографа.
— Ты уверена, что не хочешь лично отдать маме приглашение? — спросил он Олю вечером, перебирая конверты.
— Я слишком долго ждала от нее извинений, — пожала плечами девушка. — Но, видимо, для нее это слишком сложно. Гордость не позволяет признать свои ошибки.
Никита кивнул. На следующий день он один поехал к матери.
Светлана Петровна открыла дверь в домашнем махровом халате. Увидев сына, она тут же выпрямилась и сложила руки на груди:
— Ну что, пришел прощаться?
— Пришел вручить приглашение, — Никита протянул конверт. — Но есть условие: если ты хочешь присутствовать, ты должна вести себя прилично.
— Какие еще условия?! — взвизгнула она. — Я же твоя мать, а не какой-то маленький ребенок!
— Именно поэтому я здесь. Но если ты снова оскорбишь Олю или ее семью — тебе придется покинуть торжество.
Женщина схватила конверт и разорвала его с театральным вздохом:
— Мне не нужна ваши подачки!
— Как знаешь, — Никита развернулся к выходу.
— Подожди! — вдруг крикнула она. — Ты… ты правда ее любишь?
Он обернулся, глядя ей прямо в глаза:
— Да. И если ты не сможешь это принять — тебя не будет на свадьбе. Выбор за тобой.
Дверь закрылась, а Светлана Петровна осталась стоять среди обрывков позолоченной бумаги, впервые задумавшись, что, возможно, проиграла эту вoйнy еще до ее начала.
Оля и Никита очень волновались. В первом ряду сидели родители Ольги — улыбающиеся и спокойные. Место рядом пустовало.
