– Люблю. – Горло перехватило, и голос сдал. Тогда он повторил тверже и громче: – Люблю.
– И я тебя люблю, так сильно люблю, что самой страшно… Прости меня. Я так не думаю на самом деле. Всё, что я сказала вчера, это… неправда.
Она глубоко вдохнула.
Но договорить не успела. Из детской показался Митька. Увидев Дементьева, подбежал, обхватил руками. Никита взъерошил его волосы, потом присел на корточки, притянул к себе, обнял, наверное, слишком крепко – тот тут же вырвался.
– Пап, ты чего? Пошли лего собирать?
– Митенька, – Инна приобняла его за плечи. – Побудь еще с Машей. Папа потом к вам зайдет. Он устал и… нам надо поговорить.
– У-у-у, – недовольно протянул Митька, но спорить не стал, поплелся назад.
Инна снова обратилась Дементьеву, потянула его за рукав.
– Ну что? Ты на меня сердишься?
Она заглядывала в глаза, словно пыталась разгадать, что у него на уме. А он прятал взгляд.
– Нет. Конечно, нет, – выдавил он.
– А почему такой хмурый? Почему… Никит, а где ты ночевал?
– Так я и думала. Ты иди помой руки, а потом – на кухню, у меня для тебя сюрприз, – сказала она с затаенной улыбкой.
В ванной Дементьев уставился на свое отражение в зеркале. Воспаленные веки. Под глазами тени. У Инны – так же, хоть она и подкрасилась слегка. Видимо, тоже всю ночь не спала. Думала про них, про него, винила себя, в то время как он…
Он зажмурился – видеть себя не мог.
Инна ждала его на кухне. Стол накрыла, откуда-то достала свечи. И уже разлила в бокалы вино.
– Садись, что стоишь? – с улыбкой сказала она.
А у него ноги словно к полу приросли.
– Инн, я должен тебе что-то сказать. Я… вчера был с другой… женщиной.
Инна еще по инерции улыбалась какое-то время, и было страшно наблюдать, как она постепенно осознает его слова, как меняется ее лицо, словно превращаясь в мертвый камень.
Инна встала из-за стола, подошла к окну. Бесконечно долго молчала. И Дементьев не мог себя заставить подойти к ней. Даже не потому, что боялся или стыдился, хотя и это тоже. Но тут он чувствовал – Инна в одно мгновение стала чужой. И недостижимо далекой. Будто между ними разверзлась пропасть.
Инна не устраивала ему сцен и истерик, ни в чем не обвиняла, лишь спросила, кто она. А потом потребовала уйти.
С того проклятого вечера прошёл почти месяц. Почти месяц они живут порознь. Хотя какой там живут?
