— Никита, иди-ка погуляй, — обратилась свекровь к своему сыну.
Мужчина, что всё это время разговаривал со своей женой, отвлёкся и посмотрел на мать.
— Полчасика, — уточнила она и кивнула головой в сторону входной двери.
Неделю назад Татьяна расписалась в ЗАГСе и теперь являлась законной женой своего мужа. Никитку она любила, а иначе зачем выходить замуж? Ведь прошли те времена, когда под венец шли по сговору родителей.
— Кажется, мама тебя будет учить, — тихо прошептал Никита. — А может...
Татьяна ещё ни разу не оставалась наедине со свекровью, поэтому в её глазах появился страх.
— Не переживай, если что — кричи, я прибегу.
— Легко тебе говорить, — тяжело вздохнув, ответила Татьяна.
— Я верну тебе её живой, — поняв, о чём шепчутся молодожёны, сказала Ольга Викторовна.
Никита поцеловал свою жену, он делал так всегда не для того, чтобы показать, что любит, а потому что просто хотел это сделать, и Татьяне это сильно нравилось — он не скрывал своих чувств, как это делали другие мужчины. Никита оделся и, уже выходя на площадку, послал ей воздушный поцелуй.
«Ну всё, сейчас мне косточки будут перебирать», — подумала Татьяна и села на диван как раз напротив своей свекрови.
Ольга Викторовна была невысокого роста. Сказать, что аккуратная причёска, — значит ничего не сказать. Она была идеальная, словно только что пришла из парикмахерской. Женщина любила пудру, это было сразу же заметно. Может, она так хотела скрыть пигментные пятна на лице, а может, хотела избежать старости.
— Ну вот, ты стала женой, — наконец произнесла свекровь.
— Ага, — на выдохе произнесла невестка.
— А у жены такие же обязанности, как и у мужа.
— Это точно, — согласилась с ней молодая женщина.
— Я очень рада, что у моего сына такая жена, — она замолчала, наверное, обдумывала, как подойти к главному вопросу.
— Мы не ругаемся, я уже работаю, записалась на курсы, а детей пока не планируем, — Татьяна решила опередить свекровь и рассказать о планах на будущее.
— Это хорошо. Ну вот что, лапочка, — Ольга Викторовна впервые назвала её лапочкой, вроде бы как ласково, но что-то в этом слове было липкое и даже противное. — У жены теперь появились не только права, но и обязанности, такие же, как и у мужа.
— Готовить, убирать? — спросила Татьяна.
— Да, и это тоже. Ну, я о другом. Тебе Никита говорил о деньгах?
Татьяна порылась в памяти, но ничего подобного не припомнила, поэтому в ответ лишь только пожала плечами.
— Хорошо, значит, тогда придётся мне об этом сказать. Итак, лапочка, — уже третий раз произнесла свекровь, — у твоего мужа, моего сына, есть небольшой долг.
Услышав эту новость, Татьяна напряглась.
— Не переживай, это не так смертельно, как кажется. Да, долг немаленький — 2,5 млн.
— Что... — В этот момент Татьяна вся превратилась в слух.
— Да, ей должок немаленький, соглашусь, и это неприятная новость, которую я тебе должна сообщить. Странно, что Никита не сказал это первым, но лучше я буду чёрной вороной, которая приносит дурные вести. Два с половиной миллиона, ни копейкой меньше, но вы справитесь. А вернее, ты справишься.
Татьяна всё ещё никак не могла понять, какое отношение она имеет к этому долгу.
— Да и всё потому, что ты жена, и, несмотря на то, что долг мой сын повесил себе на шею ещё до того, как расписались, ты должна принять его как личный.
— А что случилось? — осторожно спросила невестка.
— Это ты спросишь у мужа, если он, конечно же, тебе скажет. Но это неважно, признаюсь тебе, совершенно неважно. Важно то, что у тебя есть дача, та самая, которую тебе подарил твой отец.
Татьяна тут же вспомнила двухэтажный домик, в котором ещё в детстве играла с куклами. Наверное, они всё ещё где-то лежат в коробке.
— Тебе придётся продать этот дом и покрыть долги своего мужа, — на последнем слове она сделала акцент, — таковы обязанности жены.
Новость была ужасной. Татьяна работала, как и все, получала зарплату, затем распределяла и тратила. Но потом она поняла, что тратит не деньги, а время, которое потратила на работе. Вернее, она переводила эквивалент денег во время. Вот кроссовки — они стоят 4 дня работы, с платьем итого больше, все шесть, сделать маникюр — полдня работы, купить хлеб — 30 минут её рабочего времени. Не правда ли, это звучит ужасно? Ну, это так.
📖 Также читайте: — Это счёт за проживание, питание и дополнительные услуги, — спокойно сказала хозяйка дома, лицо деверя побледнело
Дача, которую ей подарил отец, стоила немаленьких денег. Сколько примерно, она не знала, но это как минимум 8 лет её работы. «8 лет», — повторила про себя Татьяна, — и отдать в счёт долга Никиты». Эта перспектива её вовсе не радовала.
— А при чём тут я? — невольно произнесла молодая женщина.
Ольга Викторовна улыбнулась. Она ждала этот вопрос, поэтому подготовилась заранее, ответ был слишком простой.
— Потому что ты жена, а жена несёт такие же обязанности, включая расходы, как и муж. Ну представь, если бы у тебя были долги, разве Никита не помог бы тебе?
Татьяна задумалась. Она, правда, так и не знала, откуда бы набрала такие долги, но всё же представила: если это связано со здоровьем, то да, но всё остальное она сразу же отметала.
— Наверное, — еле слышно пробубнила Татьяна.
— Вот и славненько, продавай дачу, а деньги отдашь мне, мне, а уж я закрою долг твоего мужа, — Ольга Викторовна специально избегала слова «сын», а всё время акцентировала на слове «муж», как бы цепляя его непосредственно к Татьяне.
Самые читаемые рассказы на ДЗЕН
Через полчаса свекровь ушла. Молодая женщина осталась дома одна, почему-то пальцы на руках затряслись, ей стало страшно. Сумма долга была большой, очень большой. Откуда он появился у Никиты, она пока не думала, но почему-то уже в данный момент думала об этом долге как о своём личном.
Наконец входная дверь открылась, и на пороге появился её муж. (продолжение в статье)
А это еще зачем? — удивилась новобрачная, увидев как супруг ставит под кровать ящик с инструментами. — А это, дорогая, для того, чтобы нашим первенцем стал пацан! — ответил счастливый молодожен. — Есть такая народная примета. Если хочешь сына, положи под кровать топор или поставь ящик с инструментами.
— Ну, а если у нас будет девочка, разве ты не будешь ее любить?
— Не-а, не родится. В нашем роду первым ребенком в семье всегда рождался мальчик. Так что я просто не имею права посрамить свой род!
Слово "посрамить" несколько покоробило, но Алина от души надеялась, что Саша пошутил. Для нее не имело значения, кто родится первым, мальчики или девочка. Ведь это их ребенок, кровь от крови, плоть от плоти.
Но если Саше так нравится, пусть ставит под кровать хоть ящик, хоть два. Чем бы дитя ни тешилось!
Свекровь рассказала, что весь этот ажиотаж с сыновьями-первенцами затеял Сашин прадед, Расим, азербайджанец по национальности. Якобы старик изучил генеалогическое древо их рода, отметил эту закономерность и решил: так будет и впредь.
Собственно, все родственники мужа, кроме его матери, были азербайджанцами. Вера Сергеевна была русской, и отцу Александра, Ильгаму в свое время пришлось выслушать немало упреков от родных. Голубоглазая и русоволосая Вера не пришлась ко двору.
-Ну, зачем тебе русская жена? Чем тебя наши женщины не устраивают? — недоуменно спрашивали в один голос дед Расим и отец Равшан.
— Всем устраивают, — с улыбкой ответил внук. — Но я люблю Веру. Сердцу не прикажешь.
И Ильгам женился на Вере. Азербайджанские родственники Веры постоянно ожидали от невестки какого-нибудь прокола. Но ничего подобного не случилось. Молодая женщина изучила традиции азербайджанского народа и семьи Гасановых. Вера научилась готовить национальные блюда и принимала самое деятельное участие в подготовке к масштабным семейным банкетам, выучила дни рождения всех многочисленных родственников. Отношение родных мужа к Вере мало-помалу менялось. А когда невестка родила сына, ее сразу зауважали и начали прислушиваться к ее мнению. (продолжение в статье)
— Анна Викторовна, вы бы хоть предупредили, что будете ремонт делать, — раздался громкий стук в дверь.
Я замерла с кистью в руке. За пять лет жизни в этой квартире меня впервые назвали по отчеству. Обычно просто "соседка снизу" или "эй, вы там". Поставив банку с краской на газету, я подошла к двери.
На пороге стояла незнакомая женщина лет сорока, в домашнем халате. Волосы собраны в небрежный пучок, на лице – раздражение пополам с усталостью.
— Извините, но я не Анна Викторовна. Я Ирина Сергеевна, и никакого ремонта не делаю.
— А что это за стук тогда? Уже второй час грохочете!
Я прислушалась. Действительно, сверху доносился монотонный стук.
— Это не у меня. Наверное, этажом выше.
Женщина недоверчиво оглядела мою квартиру через приоткрытую дверь. Заметила банку с краской.
— Цветы пересаживаю. Землю в старых горшках поменять решила.
Зачем я оправдываюсь? Почему не могу просто закрыть дверь перед носом этой бесцеремонной особы?
— Ладно, проверю этаж выше, — буркнула она и развернулась к лестнице.
Я закрыла дверь и прислонилась к стене. Сердце неприятно колотилось. Терпеть не могу такие конфронтации. В последнее время они участились – новые соседи постоянно на что-то жалуются. То музыка громкая (хотя я почти не включаю), то запахи готовки (готовлю редко, в основном на работе питаюсь), то мусор не туда выбрасываю.
Вернувшись к своим цветам, я задумалась. Может, действительно пора переезжать? Риэлтор уже несколько раз предлагала варианты обмена с доплатой. Говорит, район перспективный, цены растут. Можно взять ипотеку и купить что-то поближе к центру...
Через месяц я уже подписывала документы в банке. Руки дрожали, когда ставила подпись. Тридцать лет выплат – это звучало как приговор. Но желание начать новую жизнь было сильнее страха.
Новая квартира находилась в жилом комплексе "Рассвет" – типичной новостройке на окраине Москвы. Девятнадцатый этаж, вид на лес, подземный паркинг, консьерж в подъезде. Все как в рекламных буклетах. Правда, соседей пока не было видно – дом только начали заселять.
В первый же вечер в новой квартире я устроила себе праздник – заказала пиццу и открыла бутылку вина. Села у панорамного окна, глядя на огни города.
Неужели это действительно мое? Моя квартира, мой дом, моя новая жизнь?
Звонок в дверь застал врасплох. На пороге стояла женщина средних лет, с усталым, но приветливым лицом.
— Здравствуйте! Я ваша соседка сверху, Вера Павловна. Решила познакомиться.
— Очень приятно, Ирина Сергеевна, — я попыталась улыбнуться. — Проходите?
— Нет-нет, что вы, уже поздно. Просто хотела предупредить – у нас завтра небольшой ремонт начинается. Ничего серьезного, просто обои переклеить хотим. Но если будет слишком шумно, вы скажите.
Я растерялась от такой предупредительности.
— Спасибо, что предупредили. Думаю, все будет нормально.
— Ну и отлично! — Вера Павловна уже собиралась уходить, но вдруг обернулась. (продолжение в статье)
