Всё шло хорошо… до поры до времени
С Виктором мы были женаты уже пять лет. Спокойных, размеренных пять лет. Я — учительница начальных классов, он — инженер на заводе. Никаких особых взлётов и падений, просто стабильная, уютная жизнь, которой я всегда хотела.
Квартиру мне оставили родители, переехавшие в деревню. Небольшая двушка в спальном районе, ничего особенного, но своя, без ипотеки и долгов — настоящее сокровище по нынешним временам.
Свекровь моя, Антонина Павловна, поначалу держалась отстранённо. Приходила в гости по праздникам, дежурно интересовалась нашими делами, но особо не вмешивалась. Сама она жила в соседнем районе, в старой хрущёвке, доставшейся ей ещё от её родителей.
— Наташа, ты прирождённая хозяйка, — говорила она, оглядывая мою чистую кухню. — Жаль только, детишек всё нет и нет. В вашем-то возрасте…
Я научилась пропускать эти замечания мимо ушей. Мы с Виктором решили повременить с детьми — хотелось сначала встать на ноги покрепче, сделать ремонт. Моя учительская зарплата и его скромный инженерный оклад едва позволяли нам откладывать по чуть-чуть каждый месяц.
А потом случилось несчастье — у Виктора обнаружили проблемы с сердцем. Ничего смертельного, но требовалась операция и длительная реабилитация. Его отправили в санаторий на два месяца, а я осталась одна.
— Не переживай, Наташенька, — сказала Антонина Павловна, когда мы провожали Виктора. — Я буду заходить, помогать. Не оставлю тебя одну.
Тогда её слова показались мне трогательной заботой. Как же я ошибалась… Первые тревожные звоночки
Сначала я не придала значения тому, что свекровь стала заходить всё чаще. То принесёт пирожки, то поинтересуется здоровьем Виктора. Но постепенно её визиты участились до нескольких раз в неделю.
— Наташа, у тебя пыль на верхних полках, — заметила она однажды, проведя пальцем по шкафу. — Давай я помогу с уборкой.
Не успела я возразить, как она уже достала тряпку и принялась хозяйничать. В следующий раз она пришла с пакетами продуктов.
— У тебя в холодильнике пусто, — заявила Антонина Павловна. — Как ты так живёшь? Виктор вернётся, а ты его чем кормить будешь?
Я начала замечать, что вещи в квартире перемещаются. Кружки стоят не там, где я их оставляла. Книги на полках расставлены по-другому. А однажды я обнаружила, что моя косметика в ванной аккуратно разложена по новым коробочкам.
— Антонина Павловна, — осторожно начала я, — мне очень приятна ваша забота, но не стоит так утруждаться…
— Какое утруждение! — отмахнулась она. — Я же вижу, как тебе тяжело одной. Считай меня второй мамой.
От этих слов у меня по спине пробежал холодок. А через неделю я получила странное сообщение от соседки:
«Наташа, к тебе какие-то люди приходили. Спрашивали, когда ты бываешь дома. Сказали, что родственники».
Я решила быть внимательнее. И не зря. Однажды, вернувшись с работы пораньше, я застала свекровь за странным занятием — она фотографировала комнаты на телефон.
— Ой, Наташенька! — вздрогнула она. — А я думала, ты сегодня на родительском собрании допоздна.
— Оно отменилось, — солгала я. — Что вы делаете, Антонина Павловна?
— Да вот, хотела показать подруге, какие у тебя милые занавески. Она себе такие же хочет.
Я сделала вид, что поверила, но внутри всё сжалось от тревоги. А на следующий день, проверяя почту, я обнаружила квитанцию на имя… Петра Антоновича Грушина. Это был брат моей свекрови, которого я видела всего пару раз в жизни.
Дрожащими руками я набрала номер управляющей компании.
— Скажите, пожалуйста, почему квитанции приходят на имя Грушина? В квартире прописана только я, Наталья Сергеева.
— По нашим данным, — ответил равнодушный голос, — в квартире временно зарегистрированы Грушин Пётр Антонович и Грушина Елена Викторовна. Регистрация оформлена две недели назад.
