— И ещё, — добавила свекровь, входя во вкус, — я не люблю запах жареного в доме. И рыбу. И лук. И чеснок.
— А что вы любите есть? — уточнила я.
— Куриный бульон. Котлеты на пару. Кашу. И компот.
Андрей нервно заёрзал на стуле.
— Мам, Лена работает допоздна, ей будет сложно…
— Ничего сложного! — перебила я его. — Андрюша, я всё успею. Раиса Петровна, не волнуйтесь, я всё организую по вашим правилам.
Свекровь заметно растерялась, а я уже знала, что делать дальше.
С того дня в нашей квартире начался новый порядок. Вернее, полный беспорядок для Андрея, но идеальный порядок для его матери.
Я действительно начала вставать в 5 утра. Стучала кастрюлями на кухне, громко включала комбайн, падала стульями — всё это «нечаянно», конечно. К приходу Раисы Петровны на кухню я уже готовила её любимую овсянку, насвистывая какую-нибудь весёлую мелодию.
— Доброе утро, мамочка! — кричала я так, что Андрей в спальне подпрыгивал. — Как спалось? Будем завтракать?
После завтрака я начинала уборку. Пылесосила, передвигала мебель, стучала шваброй — всё с тем же энтузиазмом. Когда Андрей, сонный и злой, выползал из спальни, я радостно сообщала ему, что мы с его мамой уже позавтракали, а вот ему, бедняжке, придётся самому разогревать остывшую кашу.
— Лена, ты с ума сошла? — шипел он. — Шесть утра!
— Андрюша, ты же сам сказал, что мы должны подстроиться под маму, — я хлопала ресницами. — Твоя мама — ранняя пташка!
В обеденный перерыв я мчалась домой, чтобы приготовить свекрови обед строго к 12. Конечно, я не могла готовить то, что любим мы с Андреем — острое, пряное, с чесноком и специями. Только диетическое, безвкусное, протёртое.
— Раиса Петровна, как вам супчик? — суетилась я вокруг неё. — Может, ещё котлеток на пару?
Свекровь смотрела на меня со смесью удивления и подозрительности, но деваться ей было некуда — она сама установила эти правила.
Вечерами, когда Андрей хотел расслабиться перед телевизором, я напоминала, что после 19 часов в доме должна быть тишина, потому что его мама «настраивается на сон».
— Иди к себе в комнату, если хочешь смотреть футбол, — шёпотом говорила я. — И наушники не забудь!
Через неделю такой жизни Андрей начал задерживаться на работе. Через две — ночевать у друзей «по делам». А я продолжала свою игру, становясь всё более идеальной невесткой.
Через месяц нашей совместной жизни я решила перейти к следующему этапу. В один из вечеров, когда Андрей всё-таки появился дома, я собрала нас всех за ужином.
— У меня для вас новость, — торжественно объявила я. — Я решила полностью посвятить себя семье.
Андрей поперхнулся чаем.
— Я увольняюсь с работы.
— Что?! — он чуть не подпрыгнул. — А как же твой проект? Карьера? Ты же всегда говорила…
— Это было раньше, дорогой, — промурлыкала я. — Теперь у нас другая жизнь. Я буду заботиться о тебе и твоей маме полный день. Готовить, убирать, создавать уют…
Раиса Петровна просияла.
— Это правильное решение, Леночка! Женщина должна быть хранительницей очага.
— Но… на какие деньги мы будем жить? — Андрей начал бледнеть.
— Ой, я не подумала, — я сделала наивное лицо. — Ты ведь говорил, что я должна обеспечивать твою маму… Но если я не работаю, то и обеспечивать не могу. Значит, все расходы лягут на тебя. Ничего, милый, ты справишься! Зато дома будет идеальный порядок.
Андрей смотрел на меня так, словно видел впервые. А я улыбалась своей новой, приторно-сладкой улыбкой, которую отрабатывала перед зеркалом.
— Лена, нам нужно поговорить, — процедил он сквозь зубы.
— Конечно, дорогой. Только после ужина. И не забудь, что в 19:00 в доме должна быть тишина!
В тот вечер мы наконец поговорили. Андрей обвинял меня в манипуляциях, а я невинно хлопала глазами.
— Я просто пытаюсь быть хорошей женой и невесткой, — говорила я. — Разве не этого ты хотел?
— Я хотел, чтобы ты помогала содержать мою мать, а не превращалась в… в…
— В кого, Андрей? В домохозяйку, озабоченную только комфортом твоей матери? Но ведь это твой выбор. Ты сам поставил меня перед фактом.
— Лена, но не до такой же степени! — он повысил голос. — Ты специально всё гиперболизируешь! Я просил о помощи, а не о… вот этом всём!
Я безмятежно улыбнулась и произнесла его же словами:
— Андрей, это не обсуждается. Помнишь? Ты сам так сказал.
Он открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл. Я видела, как он мучительно ищет аргументы, но все они рассыпались перед его собственной фразой, которую я только что ему вернула.
— Ты невыносима, — наконец процедил он.
— Нет, дорогой, я просто хорошая жена, которая уважает решения своего мужа, — я произнесла это настолько сладким голосом, что у меня самой чуть не слиплись зубы.
Он молчал, понимая, что загнал сам себя в ловушку.
— Знаешь, — наконец сказал он, — я, пожалуй, переночую у Сергея. Мне нужно… подумать.
