— Либо твой отец перестаёт курить на балконе, либо я выкидываю его сигареты в мусор.
— Ир, ну нельзя же так…
— Можно! Это мой дом тоже! И мои дети дышат этой гадостью!
На следующий день случилось неизбежное. Михаил Петрович опять закурил на балконе. Ирина молча взяла его пачку сигарет и выбросила в мусорное ведро.
— Ты что творишь?! — взревел свёкор.
— Я защищаю здоровье своих детей. Хотите курить — идите на улицу.
— Димка! Твоя жена совсем обнаглела!
Прибежали все — Дмитрий с работы отпросился, Валентина Ивановна всплёскивала руками, дети испуганно жались в углу.
— Ира, ты как могла? — Дмитрий был красный от злости. — Это мой отец!
— А это мои дети! И я не позволю травить их дымом!
— Какая истеричка! — вставила Валентина Ивановна. — Из-за пары сигарет такой скандал! Димочка, а я-то думала, ты нормальную жену выбрал.
— Нормальную?! — взорвалась Ирина. — Это я ненормальная?! Я, которая терплю ваше хамство три месяца каждый год?!
— Какое хамство? — возмутился Михаил Петрович. — Мы к родному сыну приехали! Имеем право!
— Не имеете! Это наш дом! Мой и Димы! А вы тут гости!
— Мам, пап, успокойтесь, — Дмитрий метался между родителями и женой. — Ира, извинись. Ты перегнула палку.
— Я?! Я должна извиняться?!
После скандала Ирина заперлась в спальне. Дмитрий пришёл через час — помятый, несчастный.
— Ир, открой. Нам нужно поговорить.
Она открыла. Лицо мужа было серьёзным.
— Родители хотят уехать. Говорят, не могут жить там, где их оскорбляют.
— Прекрасно. Пусть едут.
— Ира! Это мои родители! Они старые, им тяжело в деревне летом. Жара, огород…
— А мне легко? Мне легко вставать в пять утра? Слушать критику? Стирать провонявшее дымом бельё?
— Но это же временно…
— Три месяца — это не временно! Это четверть года! Каждый год!
Дмитрий сел на кровать, обхватил голову руками.
— Что ты предлагаешь? Выгнать их?
— Я предлагаю найти компромисс. Пусть приезжают на месяц. Или снимем им дачу рядом. Или квартиру.
— Ира, мы не потянем финансово…
— Тогда пусть приезжают по очереди. Месяц — родители, месяц — перерыв. Или устанавливаем правила — не курить в квартире, не вставать раньше семи, не переставлять наши вещи.
Утром Валентина Ивановна демонстративно собирала вещи. Михаил Петрович сидел в углу, мрачный как туча.
— Мам, вы что? — Дмитрий выглядел растерянным. — Зачем вещи собираете?
— Уезжаем мы, сынок. Где нас не рады, там нам не место.
— Кто сказал, что вам не рады?
— Твоя жена ясно дала понять. Мы тут лишние.
Ирина вышла из кухни. Ей было всё равно на эти театральные страдания.
— Я не говорила, что вы лишние. Я просила соблюдать элементарные правила.
— Правила! — фыркнула Валентина Ивановна. — В родном доме сына — правила! Да я вас на ноги поставила, всю жизнь для Димочки жила!
— И я благодарна вам за это. Но это не даёт вам права превращать нашу жизнь в ад.
— В ад?! — взвился Михаил Петрович. — Мы превращаем вашу жизнь в ад?!
— Папа, успокойся, — Дмитрий пытался погасить конфликт. — Ира не то имела в виду…
— Именно это я и имела в виду, — отрезала Ирина. — Ваши визиты — это испытание для всей семьи. Дети спят на раскладушках три месяца! Я встаю ни свет ни заря! Мы не можем жить своей жизнью!
