— А по-моему, речь о том, кто для тебя важнее — я или она.
Через неделю Надя успешно прошла аттестацию и получила повышение. Теперь она была не просто медсестрой, а старшей медсестрой отделения. Это означало прибавку к зарплате, но и большую ответственность. Приходя домой, она буквально валилась с ног от усталости.
С Анной Васильевной сидела новая сиделка — Тамара Николаевна, бывшая санитарка из районной больницы. За свои услуги она брала сравнительно немного — двадцать пять тысяч в месяц с проживанием. Деньги на первые два месяца Сергей взял в кредит — продать машину быстро не получалось.
Отношения с мужем стали натянутыми. Сергей задерживался на работе, старался меньше бывать дома. С Надей говорил сухо, только по делу. Дочка Маша, вернувшаяся из лагеря, чувствовала напряжение и тоже притихла.
В тот вечер Надя вернулась из больницы пораньше. У Маши должен был быть школьный концерт, и Надя обещала помочь ей подготовиться. Но дома её ждал неприятный сюрприз.
— Добрый вечер, — встретила её Тамара Николаевна в прихожей. — А у нас тут переполох. Анна Васильевна от еды отказывается второй день. Капризничает, просит, чтобы вы её покормили.
— Звонил, сказал, что задержится. Придёт поздно.
«Ну конечно, — подумала Надя, — сбежал. Как всегда».
Она прошла в комнату к свекрови. Анна Васильевна лежала, отвернувшись к стене. Увидев Надю, она слабо улыбнулась.
— Наденька… наконец-то…
— Анна Васильевна, что случилось? Почему не кушаете?
— Не хочу… невкусно… — с трудом выговорила свекровь. — Ты… лучше… готовишь.
Надя почувствовала, как внутри всё закипает. Значит, свекровь просто капризничает! Устраивает демонстрацию, привлекает внимание. Но вслух она сказала другое:
— Хорошо, сейчас что-нибудь приготовлю. Но сначала мне нужно помочь Маше — у неё сегодня концерт в школе.
— Концерт… подождёт… — свекровь сделала попытку схватить Надю за руку. — Я… голодная…
В этот момент в комнату заглянула Маша:
— Мам, ты обещала помочь с причёской! Мне через час выходить!
Надя замерла, глядя то на дочь, то на свекровь. Выбор, который стоял перед ней, был невыносим.
— Иди, Машенька, сейчас приду, — сказала она дочери, а потом повернулась к сиделке: — Тамара Николаевна, попробуйте ещё раз покормить Анну Васильевну. Я приготовлю ей ужин, но сначала мне нужно помочь дочери.
— Да она не будет есть, сами знаете, — махнула рукой сиделка. — Только вас признаёт.
— Наденька… — жалобно простонала свекровь.
Надя сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости.
— Анна Васильевна, вы взрослый человек. Перестаньте капризничать как ребёнок. Моя дочь сегодня выступает, и я не могу её подвести.
— Бросаешь… меня… как Серёжа… — свекровь закрыла глаза, из-под век покатились слёзы.
В этот момент хлопнула входная дверь — вернулся Сергей. Он быстро прошёл в комнату, услышав голоса.
— Что здесь происходит? — спросил он, оглядывая всех присутствующих.
— Твоя мать отказывается есть. Говорит, что только я могу её покормить. А у Маши сегодня концерт, я должна помочь ей подготовиться, — коротко объяснила Надя.
— И ты выбираешь концерт вместо здоровья моей матери? — в голосе Сергея звучало плохо скрываемое раздражение.
— Я выбираю свою дочь, которой обещала помочь, — твёрдо ответила Надя. — А ты мог бы, между прочим, сам покормить свою мать. Ты её сын, в конце концов!
— Ты же знаешь, что она тебя лучше воспринимает! Ты медработник!
— Нет, Серёж. Я не только медработник. Я ещё жена и мать. И, похоже, единственная кормилица в этой семье, поскольку ты уже второй месяц работаешь вполсилы!
— Что? Ты попрекаешь меня тем, что я забочусь о матери?
— Я констатирую факт! Ты постоянно избегаешь ответственности! Ухаживать за мамой должна я, обеспечивать семью тоже я, а ты только требуешь и обвиняешь!
— Мама… в гостиной… — тихо напомнила Маша, переводя испуганный взгляд с отца на мать.
Надя и Сергей замолчали, но их глаза продолжали метать искры. Тамара Николаевна смущённо отошла к окну, делая вид, что её здесь нет.
— Иди, Маша. Я сейчас приду и помогу тебе, — сказала Надя, не отрывая взгляда от мужа.
Когда дочь вышла, Надя тихо, но отчётливо произнесла:
— Я устала, Серёж. Устала тянуть всё на себе. Устала чувствовать себя виноватой. Устала от твоих обвинений. Или мы что-то меняем, или…
— Или что? — так же тихо спросил Сергей.
— Или наш брак не имеет смысла.
Повисла тяжёлая пауза. Из гостиной доносились слабые всхлипывания Анны Васильевны.
— Знаешь, — наконец сказал Сергей, — я никогда не думал, что ты окажешься такой… бессердечной. Если бы я знал это раньше, может, и не женился бы.
Надя почувствовала, как что-то обрывается внутри.
— Как знать, — тихо ответила она. — Может, и я бы не вышла за человека, который при первых трудностях выбирает мать, а не жену. Который перекладывает всю ответственность на других.
Они стояли друг напротив друга, чужие, далёкие, разделённые невидимой стеной непонимания. Где-то в глубине дома хлопнула дверь — это Маша закрылась в своей комнате, не дождавшись помощи матери.
Их семья трещала по швам, и, кажется, уже ничто не могло спасти её от окончательного развала.
