— А что честно? Выставлять ее монстром, которая якобы портит нашу жизнь? Она хотела как лучше, хотела провести время с внучкой, помочь нам! А ты все испортила!
— Я?! — Анна не верила своим ушам. — Ты обвиняешь меня в том, что у твоей матери поднялось давление? Серьезно?
— Она расстроилась из-за вашей ссоры. Переживала. Вот и результат.
Анна опустилась на кровать. Это было уже слишком. Виктор обвинял ее в болезни свекрови, даже не допуская мысли, что Галина Петровна могла все это выдумать, чтобы вызвать у сына еще большее чувство вины.
— Знаешь, Вить, — тихо сказала она. — Я тоже не хочу никуда ехать. Не в таком состоянии. Мы все измотаны этими ссорами, никакого отдыха не получится. Может, сдадим билеты?
— И потерять предоплату за отель? Нет уж, мы едем, — отрезал Виктор. — Машка всю зиму мечтала о море, я не буду лишать ее этой радости из-за наших с тобой разногласий.
— А как же твоя мама? Ты оставишь ее одну, больную?
Этот вопрос явно застал Виктора врасплох. Он нахмурился:
— Я договорился с соседкой, она будет заходить каждый день. И я буду звонить маме по видеосвязи.
— Хорошо, — кивнула Анна. — Как скажешь.
Бирюзовое море сверкало под ярким солнцем, белый песок приятно грел ноги, легкий бриз трепал волосы. Анна сидела под зонтиком и смотрела, как Маша строит песочный замок у кромки воды. Идеальный отпуск — если бы не гнетущая атмосфера между ней и Виктором.
Они прилетели в Турцию два дня назад, заселились в просторный номер с видом на море, но ощущение праздника так и не пришло. Виктор был постоянно на телефоне — звонил матери, успокаивал ее, уверял, что они скоро вернутся.
— Мамочка, смотри, какой замок я построила! — Маша подбежала к Анне, сияя от гордости.
— Очень красивый, солнышко, — улыбнулась Анна. — А где папа?
— Он разговаривает с бабушкой, — Маша показала на край пляжа, где Виктор ходил взад-вперед с телефоном у уха. — Бабушка плачет, потому что ей одиноко. Папа сказал, мы можем вернуться раньше, чтобы ее навестить.
Сердце Анны сжалось. Вернуться раньше? Они только прилетели, а Виктор уже планирует сократить их отпуск?
Когда муж вернулся к зонтику, Анна решительно спросила:
— Мы правда возвращаемся раньше? Ты даже не посоветовался со мной?
— Маме стало хуже. Давление скачет, врачи говорят о возможном микроинсульте.
— Ты уверен, что это правда? Что она не преувеличивает, чтобы вернуть тебя?
— Как ты можешь так говорить? — зашипел Виктор, косясь на Машу. — Ты настолько не любишь мою мать, что готова обвинить ее в симуляции тяжелой болезни?
— Прости, но она уже не раз использовала болезни как способ манипулировать тобой, — Анна старалась говорить спокойно. — Вспомни хотя бы ее «сердечный приступ» в день нашей свадьбы, из-за которого мы отменили медовый месяц. Врачи тогда не нашли никаких отклонений, но ты настоял, чтобы мы остались с ней.
— Я не могу рисковать! — отрезал Виктор. — Если с ней что-то случится, а нас не будет рядом, я себе этого никогда не прощу.
— А как же Маша? Она только начала наслаждаться морем, привыкать к отелю. Ты хочешь все это оборвать?
Виктор некоторое время молчал, глядя на дочь, которая снова убежала к своему песочному замку.
— Я подумал вот о чем, — наконец сказал он. — Мы могли бы разделиться. Я вернусь к маме, а вы с Машей останетесь. На обратном пути я вас встречу в аэропорту.
Анна не верила своим ушам. Это было уже слишком!
— То есть ты хочешь бросить нас с Машей в чужой стране? Оставить одних? Чтобы быть рядом с мамой, которая, возможно, просто выдумала болезнь?
— Хватит говорить, что она все выдумывает! — Виктор повысил голос, привлекая внимание отдыхающих на соседних шезлонгах. — Ты просто ненавидишь ее и не хочешь понять, как ей тяжело!
— А ты не хочешь понять, как тяжело мне! — не выдержала Анна. — Я семь лет живу с ощущением, что в нашей семье три человека — ты, я и твоя мать! И она всегда важнее меня!
Виктор смотрел на жену с растерянностью и гневом.
— Если ты так ненавидишь мою мать, может, нам стоит вообще пересмотреть наши отношения? Я не могу быть с человеком, который не уважает самого близкого мне человека.
— Самого близкого? — тихо переспросила Анна. — А как же я? Как же твоя дочь?
Виктор не ответил. Он пошел к Маше, взял ее за руку и повел купаться, оставив Анну одну под зонтиком.
Глядя на мужа и дочь, резвящихся в волнах, Анна поняла, что их отпуск мечты превратился в кошмар. И, возможно, не только отпуск, но и весь их брак стоял под угрозой. Из-за женщины, которой даже не было рядом, но которая умудрялась контролировать их жизнь на расстоянии в тысячи километров.
Отпуск продолжался, а конфликт оставался неразрешенным. Виктор так и не сменил билеты, но каждый день звонил матери по нескольку раз, погружаясь в пучину тревоги и вины. Анна ловила себя на мысли, что почти не разговаривает с мужем, а их общение свелось к обсуждению планов на день и заботе о Маше.
Вечером, когда дочь уже спала, Анна сидела на балконе, потягивая вино и глядя на темное море. Виктор вышел к ней и сел рядом.
— Я подумал над твоими словами, — сказал он после долгого молчания. — Возможно, ты права насчет мамы. Но я не могу просто отвернуться от нее, понимаешь? Она одинока, стара, болеет. Я — всё, что у нее есть.
— Я понимаю, Витя, — тихо ответила Анна. — Я никогда не просила тебя отказаться от матери. Я просто хочу, чтобы ты иногда вставал на мою сторону. Чтобы видел, когда она переходит границы.
— Я постараюсь, — Виктор сжал ее руку. — Но и ты должна быть терпимее.
Они смотрели на море, и каждый думал о своем. Анна знала, что ничего не изменилось — как только они вернутся домой, всё начнется заново. Галина Петровна продолжит свои манипуляции, Виктор будет метаться между женой и матерью, а она, Анна, будет чувствовать себя вечно виноватой и недостаточно хорошей.
Это был не хэппи-энд, а скорее перемирие. Временное затишье перед новой бурей, которая неизбежно разразится, как только они вернутся в привычную обстановку. Потому что истинная причина их конфликта так и осталась неразрешенной: Виктор не мог или не хотел провести чёткую границу между своей новой семьей и матерью. А Галина Петровна никогда не смирится с тем, что сын принадлежит не только ей.
А может, думала Анна, глядя на темный силуэт мужа, всё дело в ней самой? Может, она недостаточно терпима? Недостаточно добра? Может, семейная жизнь — это сплошные компромиссы, а она просто не готова идти на жертвы?
На эти вопросы не было ответов. По крайней мере, не сегодня, не сейчас. Анна допила вино и молча ушла в номер, оставив Виктора наедине с его мыслями и вечным чувством вины перед двумя самыми важными женщинами в его жизни.
