Соня наклонилась над пожилым мужчиной, расстегнула ему ворот, пошарила по карманам, нашла таблетки. Она понятия не имела, от чего они, но раз дедушка их носит с собой — значит, они ему нужны.
Соня аккуратно вложила таблетку под язык и приподняла его голову.
Прошло минут десять. Дедушка как будто пришёл в себя, потом открыл глаза, посмотрел на неё:
— Жив? — Дед похлопал себя руками по щекам и улыбнулся какой-то детской улыбкой. — Это хорошо! Я хоть и старый, а пожить охота. Да и кот у меня дома — как же он без меня?
Соня помогла ему подняться. Девочка поддерживала с другой стороны. Дождь закончился, на небе засветилась большая луна.
— А что ж вы ночью-то не спите, спасительницы мои?
Девочка пожала плечами:
— Днём людей много. Не люблю их.
Дед поднял седые брови:
— Это ж как можно людей-то не любить? Вот где я живу, людей-то почти и нет. А посмотреть на них хочется — на молодых, старых, на детишек. Я и в город приезжаю за этим раз в месяц, чтобы на людей посмотреть. Ну и лекарство купить — у нас там и магазин есть, но вот лекарств не достать.
— А я не люблю. Ничего хорошего они не делают.
— Но ты же тоже человек! Что ж ты хорошего сделала?
— А живёшь-то с мамкой и папкой?
— С мамой. Но не пойду к ней — она пьяная всё время и даже не замечает, есть я или нет.
Дед вздохнул, потом повернулся к Соне:
— Ну а ты чего ночью-то на мосту делаешь?
Девочка тут же вместо неё сказала:
— А она с моста сигануть хотела!
— Как так — с моста?! Совсем?! Это же грех большой! С парнем что ли поссорилась?
— Ну можно и так сказать. Он меня послал, когда узнал, что беременна.
— Ну и дурак! А ты ещё большая дура!
Соня изумлённо посмотрела на дедушку, а он даже рукой рубанул:
— Сама дура! Топишься, а ребёнок же не виноват, что у него родители идиоты!
Соня как-то растерялась — она пока ещё ни разу и не думала о ребёнке как о живом.
— И тебе тоже что ли жить негде?
Дед задумался на минуту, потом улыбнулся:
— А поехали, девчонки, ко мне в деревню! У Макаровны коровка есть — молочко свежее пить будете. И речка у нас, да и вообще красота! Ну что вам тут делать — одна никому не нужна, вторая… Как звать-то вас хоть?
— А я поеду, наверное. Может, хоть чем-то кому-то в этой жизни пригожусь.
— И я поеду. Меня всё равно никто искать не будет.
— Вот хорошо! Тогда через два часа встречаемся на вокзале. Нам на электричке пару часов ехать.
Соня без тени сомнений кинулась в общежитие, переполошила соседок, которые так и не поняли, куда она среди ночи срывается. Лиза тоже добежала до дома — ей брать-то особо было нечего, но документы всё-таки стянула.
Через два часа они сели в электричку и рванули в какую-то новую жизнь.
— Ну вот, смотрите — это наша деревня Максимиха!
Девочки замерли. В утреннем тумане виднелась деревушка — небольшая, домов на пятьдесят, но видна была вся как на ладони. Красиво так домики стояли, и речка огибала деревню по краю.
— Дедушка, а вы говорили, что людей-то почти нет, а тут вон сколько домов!
— Так я не в деревне живу! Дом у меня в другом месте. А тут я всю жизнь егерем проработал, теперь вот старый стал — всё смену жду, да никак дождаться не могу.
