В семье Рогалевых-Голомутько, как и в каждой другой семье, были свои традиции и правила. Устраивать семейные собрания по субботам — это была даже не традиция, а закон. Зина сегодня работала, поэтому спешила домой на всех парусах. Не хотелось опаздывать на “важную семейную встречу”. Один только взгляд свекрови чего стоил! Марина Эдуардовна умеет посмотреть так, что и настроение испортит, и надолго отобьет желание опаздывать. Едва Зиночка залетела в прихожую, как услышала скрипучее:
— Наконец-то! Зина, где ты шляешься? Разве ты не видела объявление вчера на холодильнике? – в коридор вышла мать Бориса и презрительно посмотрела на невестку.
— Да, я работаю сегодня, Марина Эдуардовна! Вот, отпросилась специально на Ваше собрание. После “собрания” снова на работу.
— Работа… работа… — пробурчала свекровь, – если бы ты еще и зарабатывала так же много, как работаешь! Лучше бы дома сидела! Больше пользы!
— Интересно, чем же это лучше? Разве дома мне платят зарплату? — Зина улыбнулась и зашла в гостиную, где на диване уже сидели в ряд: муж Зинаиды — Борис, отчим Бориса — Михаил Иванович Голомутько и кот Василий. Все трое преданно смотрели в глаза Марине Эдуардовне и кивали, когда она отчитывала невестку.
— Ты, Зинаида, умная, как я погляжу. Даже удивительно, как с таким умом и не в руководстве работаешь, а в столовой, – с сарказмом произнесла свекровь.
— Ой, нет, что Вы, мама, умная у нас Вы, а я так… погулять вышла!
— Может быть хватит уже? — рассердился Борис, — давайте обсудим повестку дня и я пойду в гараж, — осмелился высказаться Михаил Иванович. Если бы он знал, что нарвется на “бурю”, то лучше бы промолчал.
Жена тут же повернулась к Голомутько:
— А что случится с твоей ржавой бочкой, которую ты называешь гараж, Миша? А может быть кто-то угонит твою консервную банку на колесах, которая давно не заводится?
— Ну, знаешь ли, Мариночка, – покраснел от возмущения Михаил Иванович, — банка — не банка, но если на дачу собираемся, ты требуешь машину к подъезду!
— Вот именно, – подняла кверху указательный палец Марина Эдуардовна, — машину, а не раритет времен палеозоя. Собственно, родные мои, для этого мы сегодня и собрались! – мгновенно расслабилась и мечтательно улыбнулась свекровь Зинаиды.
— Зачем? — вздохнула невестка, – обсуждать поломку машины Михаила Ивановича? У меня свадьба “горит”, не успеваем ничего к банкету, а Вы со своей машиной.
— Своей? А разве ты, Зина, не ездишь на машине Михаила Ивановича на дачу? – поставила руки в бок свекровь.
— Да я бы и не ездила! Лучше бы дома отдохнула в свои законные выходные, но Вы же со своей картошкой! – сорвалась Зинаида.
— Со своей картошкой? Нет, вы слышали, мужчины? Вы все слышали? Тааак, ну что же? – -начала было свекровь, но Борис и Михаил Иванович взмолились:
— Мама, давай начнем уже это собрание….
— Мариночка, я тебя умоляю, не надо, — Михаил Иванович сложил перед собой руки, словно в молитве.
— Ну, что же, ладно, — поджала губы Марина Эдуардовна, — начнем наше собрание, а с тобой, Зина, я поговорю позже, ясно?
— Да, куда уж яснее, — развела руками невестка, но муж тут же дернул ее за руку, намекая на то, чтобы она промолчала.
Марина Эдуардовна выдержала паузу, посмотрела на всех присутствующих и широко улыбнулась:
— Предлагаю, считать наша семейное собрание открытым! На повестке дня один вопрос: покупка новой машины! — торжественно заявила хозяйка квартиры.
— О, наконец-то, – заерзал на диване Борис, затем взял кота Ваську на руки и пожал переднюю лапу, словно близкому товарищу. Кот мяукнул и замурчал.
— Это прекрасное известие, — потер ладони Михаил Иванович, — я уже, честно говоря, замучился со своей “антилопой”. Как ни крути, а пора моей красавице на пенсию, — почесал затылок и вздохнул с сожалением отчим Бориса.
— Конечно, я давно мечтаю сесть за руль современного крутого внедорожника! Купим в черном цвете! Черный мне идет! – пребывая в мачтательно нестроении заявил Борис, а Марина Эдуардовна с удивление посмотрела на сына:
— Машину черного цвета мы не будем покупать. Ты, сынок, на машине будешь на заднем сидении ездить. На дачу. Так что, совершенно безразлично какой цвет тебе подходит.
Отчим засмеялся и погладил кота. Васька подвинулся поближе к Михаилы Ивановичу и преданно заглянул в глаза:
— Не расстраивайся, Бориска, я буду разрешать тебе садиться за руль. Например, когда нужно будет загнать машину в гараж, — отчим разразился смехом и смеялся, пока, слезы не появились на глазах. Но супруга осадила и его:
— Ты, тоже, не рассчитывай, Михаил! За рулем буду ездить я! — торжественно заявила Марина Эдуардовна.
— Так вам и надо, – усмехнулась Зинаида, посмотрела на мужа, на отчима Бориса и пошла на кухню.
— Зина, ты куда? Я еще не закончила собрание, — возмутилась свекровь, а невестка тут же заглянула в гостиную:
— Заканчивайте без меня! Я на руль от машины не претендую и какого она будет цвета — мне все равно, — с сарказмом сказала Зинаида.
— Зато ты можешь поучаствовать в приобретении, — подмигнула свекровь.
— В каком смысле? — растерялась Зинаида.
– В обыкновенном! Выплачивать кредит за мою машину будете вы с Борей! — сказала свекровь невестке.
— С какой стати? — Зинаида совершенно позабыла о том, что хотела сварить кофе. Женщина вернулась в гостиную и посмотрела на мужа, затем на свекровь. Свекор ничего в этом доме не решал. Десять лет назад, когда Марина Эдуардовна вышла замуж за Михаила Голомотько, она привела мужа в четырехкомнатную квартиру, доставшуюся ей и сыну после смерти отца Бори. Самому же Михаилу Голомутько принадлежал дом в деревне на берегу реки, где теперь расположена дача семьи Рогалевых-Голомутько.
— С такой! – внимательно посмотрела на невестку свекровь, – с такой стати, что ты живешь в моей квартире и отдыхаешь на моей даче!
Михаил Иванович покосился на жену и громко кашлянул. Видимо он хотел остановить Марину или напомнить о том, что “дача” — это его деревенский дом, но не посмел! Он хорошо знал свою жену и понимал: если сейчас задеть Марину, крику будет на весь подъезд.
Зинаида замерла с открытым ртом. Некоторое время она молча смотрела на мужа, ожидая, что Борис заступится за нее. Но, не дождавшись защиты, резко отошла от двери гостиной и начала обуваться.
— Зинаида, останься! Собрание еще не закончено, – строго произнесла свекровь.
— Да, пропадите вы пропадом всем со своими собраниями, – сквозь зубы сказала невестка и добавила громко, – я на работу! Пока вы здесь заседаете и делите мои деньги, вас всех кто-то должен кормить.
Зинаида вышла и громко хлопнула дверью.
— Кормилица нашлась, — крикнула вслед невестке Маргарита Эдуардовна и махнула рукой.
Зина быстро шла по направлению к остановке. В голове женщины было много мыслей, но ни одной позитивной. Как же ей надоело семейство мужа. А об отношении свекрови и говорить нечего. Если вспомнить все, что вытворяет свекровь, можно кино снимать. Вернее, триллер с элементами фильма ужасов.
Вспомнить только события недельной давности! За семь дней свекровь успела немало неприятностей принести Зинаиде. Марина Эдуардовна постирала с отбеливателем новую розовую кофточку невестки, за которую Зина даже не успела расплатиться. Купила у Тони Сапрыкиной фирменную вещь, а деньги с зарплаты должна была отдать. И что же? К тому времени, когда Зина рассчиталась за кофточку, кофточка уже валялась в мусорном ведре, поскольку была безнадежно испорчена.
Зиночка так давно мечтала о подобной вещи! Италия! Фирма! И совсем не дорого! В детстве и в юности у Зинаиды не было возможности носить такие вещи. Жили Корзинкины скромно, с неба звезд не хватали, зато — честно! Неоднократно родители да и дедушка говорили Зинаиде:
— Лучше бедно, но честно жить!
— Корзинкины испокон веков славились честностью своей и копейки чужой не взяли, – с гордостью любил говорить дед Зины — Иван Павлович Корзинкин.
Живет семья Зинаиды в небольшом райцентре — “Оленевка”, а вокруг леса и красота неимоверное. Зинаида любит приехать домой, подышать свежим воздухом, вздохнуть полной грудью, но после отдыха сразу в город. Жить в Оленевке , Зина Рогалева не хочет ни за что не свете!
— А что здесь? — пожимает плечами мать — Лидия Ивановна, – ни работы, ни перспектив.
С годами, Зинаида переняла манеру мамы и очень похоже пожимает плечами, повторяя:
— А что в Оленевке? Ни работы, ни перспектив! Другое дело — в областном центре.
Именно туда — в областной центр Зина отправилась после получения аттестата о среднем образовании. Девушка поступила в техникум пищевой промышленности, окончила его и устроилась на работу в фабричную столовую, расположенную недалеко от регионального телецентра.
В столовой мог купить обед любой горожанин. Предприимчивый директор хлопчато-бумажной фабрики, разделил огромный зал на две территории в одной из которых обедали работницы фабрики, а в другой — мог пообедать любой горожанин. Кормили здесь вкусно, сытно, и главное, недорого. Здесь молодая выпускница техникума — 21-летняя Зина Корзинкина и устроилась работать.
Сюда же приходил обедать молодой тележурналист, ведущий программы “Погода” на местном телевидении. (продолжение в статье)
Алексей и Настя поженились очень рано, еще во время учебы в институте. Его жена через год уже родила, из-за слабого здоровья была вынуждена взять академотпуск. Алексей все хлопоты принял на себя. Ему было сложно учиться и работать одновременно, но родных, которые могли бы им помочь, не было.
Настя слабела с каждым днем, ей было сложно управляться по хозяйству и с ребенком. Хорошо, что Оля росла тихой и спокойной, уже к трем годам она не нуждалась в особом присмотре, в садике с ней проблем тоже не было. Алексей закончил ВУЗ, благодаря усидчивости, он быстро пошел на повышение и к 26 годам уже стал замом главного инженера в фирме, где работал. Когда Оле исполнилось 7 лет, Настя тихо угасла, оставив мужа и дочь одних.
Алексей с головой ушел в работу, несмотря на болезненность, его жена была очень дорога ему. Но его дочь стала для него опорой, она училась убирать дома и готовить, хотя со всем, конечно, справиться не могла. Со временем Алексея повысили до должности главного инженера, он купил загородный дом, куда и переехал с дочерью. В школу теперь ее возил водитель, а домашние дела на себя приняла приходящая домработница – Мария Павловна.
На видного и перспективного молодого человека обратила внимание дочь владельца компании, где работал Алексей. Они встречались полгода, после чего отгремела шумная свадьба, так не похожая на скромную церемонию, связавшую его некогда с тихой Настей. Оля на этой свадьбе чувствовала себя странно, она была рада за отца, но родственники его новой супруги старались не замечать девочку.
— Тетя Маш, как думаешь, я смогу остаться с вами? – Оля, рано уехавшая со свадебного торжества, посмотрела на домработницу, которая ей заменила бабушку.
— Ну, о чем ты детка? Разве тебя кто из дома гонит? Он же твой по праву! – Мария Павловна тяжело вздохнула. Она видела, что Ангелина, новая жена Алексея, недолюбливала девочку.
— Да ладно, я же не маленькая, все вижу. (продолжение в статье)
– Серьёзно, Света? Мы три часа в электричке тряслись, а у вас даже поесть нечего? – тётя Галя, двоюродная сестра свёкра, всплеснула руками так, что её массивные браслеты звякнули, как колокольчики на ярмарке.
Света стояла у порога кухни, сжимая в руке пачку бумажных платков. Голова гудела, горло драло, будто наждачкой, а в глазах плыло от температуры. Она только что выбралась из постели, чтобы открыть дверь незваным гостям, и теперь её терпение балансировало на грани. Тётя Галя, её муж дядя Коля и их взрослая дочь Лена – все трое стояли в прихожей их с Ваней небольшой квартиры, глядя на неё с таким видом, будто она им должна банкет на сто персон.
– Простите, – выдавила Света, стараясь не кашлять в их сторону. – Я болею. Не ожидала гостей.
– Не ожидала? – Лена, долговязая, с ярко-рыжей помадой, прищурилась. – Ваня же сказал, что мы сегодня заедем. Он что, не предупредил?
Света почувствовала, как внутри что-то сжалось. Ваня. Конечно, Ваня. Её муж, душа компании, всегда готовый распахнуть двери для всей родни, даже если это означало превращение их уютной двушки в перевалочный пункт для всей Ивановской области.
– Нет, – тихо ответила она, чувствуя, как жар в теле сменяется холодной обидой. – Не предупредил.
Тётя Галя цокнула языком, снимая пальто и небрежно вешая его на вешалку, уже и без того забитую куртками.
– Ну, это Ванька, – хмыкнула она. – Вечно всё в последний момент. Ладно, Свет, не переживай, мы сами разберёмся. Где у вас кухня? Может, хоть чайник поставим?
Света указала на дверь, за которой скрывалась их маленькая кухня – гордость её сердца, с голубыми занавесками и полкой, где аккуратно стояли баночки со специями. Она хотела возразить, сказать, что сама справится, но сил хватило только на то, чтобы опуститься на стул в гостиной. В ушах звенело, а перед глазами мелькали пятна. Грипп, будь он неладен, пришёл в самый неподходящий момент.
Квартира Светы и Вани находилась на окраине небольшого подмосковного городка. Двушка на четвёртом этаже, с видом на тополя и детскую площадку, была их первым совместным гнёздышком. Света любила этот дом: потёртый паркет, который они с Ваней сами красили, запах свежесваренного кофе по утрам, фотографии их свадьбы на стене. Здесь всё было их – от подушки с вышитыми инициалами до старого радиоприёмника, который Ваня чинил каждые полгода. Но с тех пор, как они въехали сюда три года назад, родственники мужа решили, что это их общий форпост.
Тётя Галя, дядя Коля и Лена были не первыми, кто заявился без предупреждения. За последний год у них уже гостили Ванина мама, его троюродный брат из Саратова и даже соседка тёти Гали, которая «просто заехала на чай». Света старалась быть радушной, как и подобает хорошей жене. Она готовила борщи, пекла пироги, стелила постели на раскладном диване. Но сегодня её тело решило, что хватит. Температура под 39, ломота в костях и кашель, от которого першило в горле, – всё это кричало: «Ляг и не вставай!»
Из кухни доносились звуки: звон посуды, скрип открывающихся шкафчиков, громкий голос тёти Гали.
– Света, а где у вас соль? – крикнула она. – И что, даже хлеба нет?
– В баночке на полке, – слабо отозвалась Света, чувствуя, как голова становится всё тяжелее. – Хлеб… в хлебнице.
– Да какой это хлеб! – тётя Галя появилась в дверях, держа в руках полбуханки ржаного. – Это же вчерашний! Твёрдый, как кирпич. Лена, сбегай в магазин, купи нормальный.
Лена закатила глаза, но послушно схватила сумку и направилась к двери. Дядя Коля, молчаливый и грузный, уже устроился на диване с газетой, которую нашёл на журнальном столике. Света смотрела на него и думала: «Почему они все ведут себя так, будто это их дом?»
Ваня вернулся с работы через час. Его появление Света услышала ещё из прихожей – громкий смех, хлопки по плечам, возгласы тёти Гали: «Ванечка, ну наконец-то!» Она поднялась с дивана, накинув плед на плечи, и вышла встречать мужа.
– Свет, ты чего такая бледная? – Ваня замер, глядя на неё. Его тёмные глаза, обычно весёлые, наполнились беспокойством.
– Болею, – коротко ответила она, стараясь не сорваться. – А ты, похоже, забыл сказать, что у нас гости.
Ваня виновато потёр затылок. Его тёмные волосы, как всегда, были слегка растрёпаны, а на щеке остался след от пыли – наверное, опять возился с машиной на стоянке.
– Да я… – начал он, но тётя Галя его перебила.
– Ваня, ну что за дела? – она упёрла руки в бёдра. (продолжение в статье)
