19-летняя Надежда Воскресенская спешила на работу в ресторан, где она работала официанткой. Времени до начала рабочего дня оставалось очень мало. Трамвай сломался в пути и пришлось добираться с пересадкой.
Что если ее уволят? Этого допускать никак нельзя. У мамы заканчиваются лекарства, а в холодильнике, практически, пусто. Пенсии матери категорически не хватает, вся надежда на зарплату дочери.
Это еще повезло, что удалось устроиться в хороший ресторан. Спасибо соседке — тете Любе, которая работает в ресторане “Хижина дяди Вити”. Любовь Борисовна помогла устроиться в это шикарное место. Зарплата очень хорошая, иногда удается принести домой кое-какие продукты, оставшиеся после банкета.
В общем, работать здесь — одно удовольствие, но очень тяжело. Смена длится 12 часов, а дисциплина — железная. Надя, буквально, влетела в подсобные помещения. До начала рабочего дня оставалось три минуты.
Старшая официантка смены покачала головой и показала указательным пальцем на часы, намекая, что опоздание и строгий выговор гнались за Надеждой Воскресенской по пятам.
— Надя, привет, переодевайся скорее и в зал. Там Павел Евгеньевич завтракает за пятым столиком, — взволнованно произнесла старшая официантка Лера, — стой недалеко — за фикусом, если он вдруг позовет официанта, сразу к нему, поняла?
— Поняла, – коротко ответила Воскресенская и побежала переодеваться.Через несколько минут девушка уже стояла за фикусом.
40-летний Павел Евгеньевич Соловьев, который в это время завтракал, пил кофе и читал новости в телефоне, был племянником хозяина сети ресторанов “Хижина дяди Вити” — 70-летнего Виктора Михайловича Табунцова.
Поговаривали, что Павел Евгеньевич является единственным наследником своего дяди, поскольку никаких других родственников, более близких, чем родной племянник у дяди Вити не было.
Самого Табунцова, Надежда Воскресенская ни разу не видела, несмотря на то, что работает в этом ресторане уже полгода. Хозяин не ездил в свои рестораны, управление бизнесом он отдал в руки племянника, а сам занимался тем, что ему по душе — коллекционированием, отдыхом, благотворительностью.
Виктор Михайлович считал, что в свои 70 лет он должен жить только в свое удовольствие, не обращая внимания ни на что другое. Мужчина всю жизнь работал, создал огромный бизнес, содержал родственников, друзей, а теперь ему все безразлично. Хочется просто покоя.
Вот и сейчас, хозяин отдыхал где-то в Сардинии, а сын его родной сестры — Павел контролировал бизнес. В данный момент он завтракал в одном из десяти ресторанов “Хижина дяди Вити”.
Надя задумалась. Интересно, как живут эти люди — у которых все есть? Хорошо, наверное жить, когда не нужно думать где взять деньги, чтобы купить продукты, лекарства. Они, наверное, и на ценники не смотрят, думала девушка. Как вдруг услышала, что Павел Евгеньевич с кем-то разговаривает по телефону:
— Да, мама, она это — сто процентов теперь уже известно. Результаты генетической экспертизы готовы. Как зовут? Я же тебе уже говорил. Её имя: Надежда Ивановна Воскресенская — официантка в нашем ресторане на Пушкинской. Я как раз сейчас здесь завтракаю.
Надежда напрягла весь свой слух, она поняла что речь идет именно о ней. Что было более чем странно. Откуда хозяева знают ее имя?
Воскресенская слушала дальше. По мере того, как продолжался разговор, глаза девушки все больше расширялись.Поднос, который она держала в руке, начал дрожать. Надя прижала его к груди, чтобы не выдать себя.
— Пусть здесь и работает — у нас на глазах. Так легче ее контролировать, пока мы будем думать, что делать дальше. Мама, это необходимость. Или ты хочешь, чтобы мой дядюшка нашел ее и передал официантке все наследство? Ты же знаешь. что наследник всего его состояния не я, а именно она — Надежда Воскресенская.
Надя зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Девушка дрожала всем телом. Что он такое говорит? Почему они решили, что она — Надя Воскресенская должна унаследовать миллиарды Табунцова? С какой стати? Надежда вообще не знакома с Виктором Михайловичем и никакого отношения к нему не имеет. Что происходит?
В голове роились тысячи мыслей, вопросов, но ни на один из них Наденька не находила ответа. Это было каким-то бредом? “Может быть я заболела? Подхватила грипп и меня настиг бред?” — думала Надежда.
— Пока я не решил, что с ней делать. Не можем же мы киллера нанять, в конце концов. Я хочу наследовать бизнес дяди, но становиться преступником я не желаю, мама, — полушепотом продолжал говорить Павел Евгеньевич, – что? Ну, да, я знаю — знаю, ты когда-то стала на преступный путь, но все ведь обошлось, правда? Девушка живая и довольно симпатичная, — засмеялся Павел.
Воскресенская почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, она взялась руками за фикус и держалась из последних сил, чтобы не упасть, а дослушать разговор до конца.
— В общем, мать, пусть она пока работает, а я за ней буду наблюдать. Нет, это не опасно. Дядя в это заведение никогда не заезжает. Он вообще не любит свои рестораны. Он ведь все это делал для Гены. Ладно, давай, поговорим дома.
В следующее мгновение Павел отключил телефон и громко позвал официанта. На ватных ногах, которые ее совсем не слушались, Надежда подошла к племяннику хозяина:
— Добрый день. Чем я могу Вам помочь, – произнесла Надя каким-то странным голосом. Ей показалось, что вместо нее говорит кто-то другой.
— А, как Вас там…Надежда, кажется? – Павел Евгеньевич внимательно посмотрел на девушку, – почему Вы такая бледная? Может быть Вы нездоровы? Если так, то срочно на больничный. Нечего тут бациллы распространять.
— Нет, я прекрасно себя чувствую, – испугалась девушка, — не надо меня на больничный.
— А что это Вы так испугалась? — с интересом спросил господин Соловьев, – Вам очень нужны деньги?
— Нет, — покачала головой Надя, — то есть, да. У меня мама болеет. Нужны дорогостоящие лекарства, а…в общем, это не важно. Да, деньги мне нужны, – сказала девушка и подняла голову, — я полностью здорова. Просто сломался трамвай и пришлось поспешить на работу, вот и переволновалась.
