— Сломался трамвай, — задумчиво повторил за официанткой хозяин, — мда, уж. Ну, ладно. Принесите мне еще кофе и на сегодня Вы можете быть свободны. Идите к матери.
— Нет, я не могу. Смена только началась. Мне нужно работать, — растерянно бормотала Воскресенская.
— Идите, Надя, – строго произнес хозяин, — сегодняшний рабочий день Вам зачтется и будет полностью оплачен.
Надя решила не сдаваться:
— Никуда я не пойду. Я не привыкла ничего получать просто так и всегда зарабатываю честно. Тем более, ставка официанта — это еще не весь заработок. Хорошее подспорье — чаевые.
— Какая наглость, – Павел Евгеньевич громко засмеялся, — сейчас Вы напомнили мне одну женщину. Ни дать — ни взять. Ну, что же, вот Вам и чаевые.
Павел Евгеньевич достал кошелек и положил на стол несколько купюр номиналом по пять тысяч.
— Этого хватит? — ухмыльнулся хозяин.
— Извините меня, извините, Павел Евгеньевич, — смутилась Надежда, – сейчас принесу Ваш заказ.
Девушка исчезла за фикусом, чтобы принести мужчине кофе. Через несколько минут на кухню зашел администратор и громко позвал Надежду:
— Воскресенская, иди домой. Хозяин дал тебе выходной с полным сохранением зарплаты и вот еще, — администратор протянул Наде купюры, – это твои чаевые. Интересно, что ты такого сделала, что получила чаевые размером с месячный оклад?
— Ничего я не сделала, — пожала плечами девушка.
— Запомни, Воскресенская, Павел Евгеньевич женат. У него и его супруги Аллы Дмитриевны двое детей. Если ты позволишь себе крутить хвостом перед хозяином, то вылетишь отсюда как пробка. Тебя не возьмут ни в одно приличное заведение на работу. Ты поняла меня?
Наде вдруг стало обидно. Девушка проглотила, подкатывающий к горлу ком и вдруг произнесла:
— Я бы на Вашем месте придержала коней, а то мало ли как ситуация повернется. Вдруг отсюда вылечу не я, а именно Вы?
— Чтооо? — администратор выпучила глаза и раскрыла рот. Она не находила слов и только шлепала губами, как будто ей не хватало воздуха.
— Ничего, – с ухмылкой ответила Надя, — только мои предположения.
В этот момент девушка выхватила из рук администратора купюры и пошла в раздевалку. Через десять минут Воскресенская двигалась к остановке. Девушка спешила домой. Ей требовалось срочно поговорить с матерью. Почему-то ей казалось, что мама знает ответ хотя бы на часть вопросов, которые поселились в голове дочери.
В комнате был полумрак. 61— летняя Татьяна Андреевна Воскресенская полулежала на подушках, которые были достаточно приподняты, чтобы дыхание женщины было ровным. Мама Наденьки смотрела мелодрамму.
Ее жизнь с некоторых пор проходит строго по расписанию. После инсульта она плохо передвигается, но сохранила ясность мыслей и подвижность ума. Руки практически восстановились и то, только благодаря Наденьке, которая начала покупать для матери “картины по номерам”.
Сначала получалось плохо, потом — лучше, а сейчас Татьяна Андреевна создает настоящую красоту. А вот ноги, пока, слушаются плохо. Приходится передвигаться до дому со специальным приспособлением под название ходунки. Ну, ничего, он и с этим справится.
Дочь мечтала после окончания школы поступить в медицинский и получить профессию врача-реабилитолога, но сначала не стало отца. Ивана Сергеевича сбила машина. А потом у Татьяны Андреевны случился инсульт. Учебу пришлось отложить, требовалось работать. Но Надя не жалуется. Девушка радуется успехам матери.
— Обуза я для тебя, доченька. Помешала всем твоим планам, — вздыхала мать.
— Да ты что, мама? Наоборот. Вот сейчас поставлю тебя на ноги — это будет хорошей практикой перед поступлением. Да и подготовлюсь лучше, чтобы поступить на бюджет. Для этого нужны очень высокие баллы. Все равно сейчас не дотягиваю, — отмахивалась дочка.
Татьяна Андреевна кивала, но понимала, что совсем не такой судьбы она желала своей единственной дочери.
После возвращения с работы, Надя приготовила обед, пообедали с мамой и она рассказала о сегодняшнем дне с подробностями. И про разговор, который услышала, рассказала.
— Как ты говоришь фамилия хозяина? — задумчиво произнесла мать.
— Это не хозяин, а племянник хозяина. Соловьев его фамилия. А самого хозяина, в честь которого и названы наши рестораны, зовут Виктор Михайлович Табунцов.
— Табунцов? – испуганно произнесла мать.
— Мама, что происходит вообще? Я же вижу, что ты что-то скрываешь. Ты можешь мне рассказать все, что тебе известно об этих людях — моих работодателях? Они наши родственники или что? – удивленно спросила девушка.
Мать тяжело вздохнула:
— Не наши, а твои. Ни ко мне, ни к папе эти Табунцовы отношения не имеют, а к тебе очень даже. Не хотела я ничего тебе рассказывать, пока ты замуж не выйдешь. Взрослому, самостоятельному человеку легче такую правду пережить. Ну, да ладно. Жизнь сама диктует свои правила. Не зря ты этот разговор услышала. Видимо, пришла пора все рассказать тебе. Слушай.
Супруги Воскресенские — Татьяна и Иван прожили более двадцати лет, но детей так и не родили. Оба были здоровы, но забеременеть у женщины не получалось. “Господь не дает”, – говорили знающие люди.
Татьяне Андреевне было уже 42, а Ивану Сергеевичу — 49, когда жизнь их круто изменилась. Поздно вечером Татьяна возвращалась домой. Она выгуливала любимца семьи — собаку по кличке Бублик.
Возле своей калитки она заметила соседку — Марию Грибкову, которая работала акушеркой в городском роддоме. Женщина прохаживалась возле ворот Воскресенский и это было довольно странным, ведь на улице было около одиннадцати часов вечера. Не самое подходящее время для прогулок.
Оказалось, что Мария ждала Татьяну. От Грибовой несло перегаром. Тане было не понятно, как такая женщина могла работать в роддоме? Мало того, что она выпивает, так еще и детей терпеть не может. Это Татьяна хорошо знала, ведь жили они рядом с Грибовой много лет по соседству:
— Здравствуй, Таня. Разговор есть. Пустишь в дом? — заплетающимся языком произнесла Грибова.
