Валентина выключила фен и посмотрела на себя в зеркало. Восемь килограммов за полгода — неплохо. Платье, которое раньше жало в талии, теперь сидело свободно. Она повернулась боком — да, определенно неплохо.
Звонок в дверь прозвучал резко, как будто кто-то долго не решался нажать на кнопку. Через глазок она увидела знакомую сутулую фигуру с потрепанными пакетами.
— Валя, открой. Это я.
Сердце ухнуло куда-то вниз, но руки оставались спокойными. Она медленно повернула ключ.
Сергей стоял на пороге — помятый, с отросшей щетиной, в той же куртке, в которой уходил полгода назад. Только теперь куртка висела мешком, а лицо осунулось.
— Ты… — он осекся, разглядывая ее с головы до ног. — Ты сильно изменилась.
— Что тебе нужно, Сергей?
— Можно войти? У нас столько всего нужно обсудить.
«У нас». Как легко он говорит «у нас». Валентина отступила, пропуская его в прихожую.
Он вошел и замер. Вешалка стояла в другом углу. На стене, где висел их свадебный портрет, теперь красовалась фотография — она в спортивной форме с группой женщин после мастер-класса.
— Тут все по-другому стало, — пробормотал он, ставя пакеты. — Валь, мне правда некуда идти. Совсем.
— Не надо так. — Он потер лоб. — Мы расстались. Она… в общем, я ошибся в ней.
— Зато в своей серой мышке не ошибся.
— Можешь остаться, — сказала Валентина, и сама удивилась своим словам. — Но по моим правилам.
— По каким? — в его голосе мелькнула надежда.
— Спишь на диване. Еду покупаешь себе сам. Убираешься сам. И главное — никаких иллюзий. Ты не муж, который вернулся. Ты квартирант без денег за жилье.
Он кивнул так быстро, что она поняла — он вообще не слушал. Он уже представлял, как все «наладится».
— Спасибо, Валь. Я знал, что ты поймешь.
— Понимать нечего. — Она взяла спортивную сумку. — Я на тренировку. Ключи на столе — запрись.
И вышла, оставив его стоять посреди чужой теперь прихожей.
Прошла неделя. Сергей обживался — не осторожно, а нагло. Его носки сохли на ее чистых полотенцах, недопитый чай стоял на столе с утра до вечера. Он смотрел футбол на полную громкость, когда она пыталась читать.
— Сделай потише, — попросила она в среду.
— Валь, я же не мешаю. Тебе что, трудно в другой комнате посидеть?
К пятнице он уже рассуждал о ремонте на кухне и о том, что «неплохо бы поменять этот диван на нормальную кровать».
— Валь, слушай, — начал он утром, когда она собиралась на тренировку. — Хватит играть в эти детские игры. Мы же взрослые люди.
