— Ну и сиди тут одна, — бросил он напоследок. — Посмотрим, как запоешь через месяц.
Дверь хлопнула. Валентина досидела до конца чашки, потом встала и повернула ключ дважды.
Первые сутки были странными. Она ловила себя на том, что прислушивается — не звенят ли ключи в замке. Готовила кофе на одну персону и удивлялась, как это мало. Включала телевизор и вдруг понимала — можно смотреть что угодно.
На второй день пришло сообщение: «Валь, я остановился у Петровича. Давай встретимся, поговорим нормально».
Она прочитала, стоя у плиты, где жарила себе яичницу с помидорами. Сергей терпеть не мог помидоры. Удалила сообщение.
К концу недели сообщения стали приходить чаще:
«Валентина, ну сколько можно дуться? Мы же семья!»
«Петрович выгоняет меня. Ты хочешь, чтобы я на улице остался?»
«Я понял свои ошибки. Давай попробуем еще раз».
Она читала их между подходами в спортзале, за завтраком, перед сном. И каждый раз нажимала «удалить» с каким-то странным облегчением.
В субботу утром, убирая квартиру, Валентина наткнулась на его носок под диваном. Старый, с дыркой на пятке. Она помнила, как штопала такие носки, сидя вечерами перед телевизором, пока он листал газету.
Носок полетел в мусорное ведро.
Телефон пискнул сообщением:
«Валентина, это Михаил из нашей группы. Не сочтите за навязчивость, но хочу предложить сходить в театр. Премьера завтра, а билет лишний».
Она перечитала сообщение дважды. Михаил — тот самый мужчина, который занимался на соседнем коврике, всегда здоровался, иногда помогал с упражнениями. Вдовец, как она знала. Тихий, интеллигентный.
«Спасибо за приглашение. С удовольствием».
Отправила и тут же удивилась себе. Как легко согласилась.
Через минуту пришел ответ: «Отлично! Встретимся в фойе за полчаса до начала. И не волнуйтесь — это просто театр, без обязательств».
Она улыбнулась. «Без обязательств» — как это непривычно звучало.
Телефон пискнул снова. Сообщение от Сергея:
«Валь, я записался к психологу. Хочу работать над собой. Над нами. Дай мне шанс».
Она прочитала, стоя у зеркала в прихожей. Женщина в отражении выглядела моложе, чем месяц назад. Без той постоянной озабоченности в глазах, без привычки сутулиться.
Нажала «удалить» и начала думать, что надеть в театр.
Завтра будет премьера. Послезавтра — воскресное утро с книгой. А что дальше — она решит сама.
Впервые за двадцать пять лет — сама.
И если кто-то захочет составить ей компанию — пусть это будет тот, кто видит в ней не кухарку, а женщину.
