Лена сидела в коридоре поликлиники, сжимая в руках заключение. Буквы расплывались, но смысл был понятен — детей не будет. Никогда.
Пятнадцать лет брака, пять лет попыток, десятки врачей. И вот финал.
Дома пахло борщом и недовольством. Валентина Петровна, свекровь, гремела кастрюлями на кухне. После инсульта она стала жить с ними — временно, как обещал Игорь. Временно длилось уже три года.
— Где шлялась? — не оборачиваясь, бросила свекровь. — Игорь уже полчаса домой пришел, голодный сидит.
На столе — его пустая тарелка, крошки хлеба. Поел, не дождавшись. Как всегда.
Лена повесила куртку на единственный свободный крючок — остальные заняты свекровиными платками и кофтами.
— Ну как там? — спросил Игорь, переключая каналы.
Лена села на край дивана — в центре лежала свекровина подушка с вышитыми розочками.
— Совсем плохо. Детей не будет.
Игорь замер с пультом в руке. Валентина Петровна появилась в дверном проеме, вытирая руки кухонным полотенцем.
— Что значит не будет?
— Врач сказал — бесплодие. Окончательно.
Свекровь опустилась в свое кресло — то самое, откуда она командовала всем домом три года подряд.
— Пятнадцать лет… Пятнадцать лет я ждала внуков.
— Мам, не сейчас, — тихо попросил Игорь.
— Не сейчас? — голос Валентины Петровны набирал силу. — А когда? Когда я уже в землю лягу?
Лена смотрела на свои руки. Хотелось, чтобы муж взял за плечи, прижал к себе. Сказал что-то. Что угодно.
Следующие дни Лена ходила как в тумане. Валентина Петровна демонстративно не разговаривала с ней — только поджимала губы и многозначительно вздыхала, когда Лена проходила мимо. Игорь избегал смотреть в глаза, прятался за телефоном.
За завтраком свекровь громко комментировала новости:
— Вот у Светы Ивановой внучка родилась. Третья уже. А у Тамары из седьмой квартиры — двойня ожидается.
Лена жевала хлеб, как картон.
