Лена складывала в коробку Серёжины рубашки, когда в дверь забарабанили. Громко, нетерпеливо. Еще 40 дней не прошло после того, как Сергея не стало, а Римма Павловна уже не могла ждать.
— Елена! Открывай, я всё знаю!
Свекровь ворвалась с папкой под мышкой, не разуваясь. Лицо пятнистое от волнения, руки трясутся.
— Хватит спектакль разыгрывать! Три года ты тут командовала, пока сын жил. Теперь — освобождай чужую квартиру, которую ты захватила незаконно!
Лена медленно встала с пола. Коленки ныли — весь день разбирала вещи, и каждая футболка, каждый носок резали по сердцу.
— Римма Павловна, о чём вы?
— Не строй дурочку! — Свекровь хлопнула папкой по столу. — Вот завещание! Настоящее! Квартира возвращается к законной хозяйке!
Документы пахли свежей краской. Лена знала этот запах — двенадцать лет в школе научили отличать поддельные справки от настоящих. Родители старались, печати покупали, а выдавал их всегда излишний блеск бумаги.
— У нотариуса, естественно! Сергей составил год назад. Предвидел, что с тобой придётся делать!
Римма Павловна не стояла на месте. Ходила кругами, трогала технику, заглядывала в шкафы. Составляла опись.
— Микроволновку оставишь. И пылесос хороший. Всё на наши деньги покупалось, не на твою зарплату учительскую!
Лена дочитала до даты. Год назад — когда Сергей лежал в кардиологии, и они до утра говорили о том, как будут жить дальше. Тогда он совсем другие планы делал, совсем другие слова говорил.
— Это подделка, Римма Павловна.
— Ты что себе позволяешь?! — Свекровь остановилась, будто от пощёчины. — Ты захватила чужое жильё! Играла в жену, а сама всё время это планировала!
Кричала на всю квартиру. За стеной заскрипела соседская дверь — Марь Семёновна подслушивала.
— Три дня даю на сборы! И чтоб духу твоего здесь не было!
Лена прошла к письменному столу, открыла нижний ящик. Достала синюю папку — ту, что Сергей принёс год назад. Тогда, после больницы, когда врач сказал про слабое сердце.
— Римма Павловна, садитесь.
— Не командуй! Я не твоя ученица!
