— Ира, ты дала ему шанс? — спросила коллега Елена, пока они обедали в подсобке. — Если он не меняется, вали. Пока Маша вырастет, ты вообще себя потеряешь.
— Потеряю, — Ирина кивнула. — Господи, Лен, как же ты права. Я не хочу так жить. Пора заканчивать.
Она вернулась домой, собрала документы и пошла в суд. Вадим, осознав, что она серьезно, запаниковал.
— Ир, ты правда это сделаешь? — спросил он. — Я же люблю тебя, Машу. Давай попробуем еще раз.
— И что же мы попробуем? — Ирина посмотрела на него устало. — Вадим, я шесть лет пробовала. Ты не хочешь быть взрослым. Я развожусь.
Он вышел, хлопнув дверью, а Ирина поняла, что сделала первый шаг. Но моральная дилемма не отпускала: правильно ли она лишает Машу отца? Она знала, что Вадим любит дочь, но его инфантильность разрушала их семью.
Месяц до развода тянулся медленно. Ирина сняла маленькую квартиру для себя и Маши, работала сверхурочно, чтобы покрыть расходы. Вадим, осознав, что она не шутит, попытался измениться. Он забирал Машу из сада, оплатил пару счетов, даже продал часть запчастей для мотоцикла.
Однажды он пришел к Ирине с цветами.
— Ирочка, я был идиотом, — сказал он, глядя в пол. — Я понял, что натворил. Дай мне шанс, я стану лучше. Для тебя, для Маши.
Ирина посмотрела на него, чувствуя, как сердце сжимается. Она хотела верить, но годы разочарований говорили громче.
— Вадим, ты слишком поздно надумал повзрослеть, дорогой, — ответила она тихо. — Пути назад уже нет.
— Нет пути? — он шагнул ближе, его голос дрожал. — Ирин, я же стараюсь. Посмотри, я Машу забираю, играть меньше стал. Мы же семья.
— Пока еще семья, — она покачала головой. — Но это ненадолго. Я устала. Прости.
Он стоял, глядя на нее, и Ирина видела, как в его глазах мелькает сожаление. Она подписала документы, чувствуя смесь грусти и облегчения. Маша спрашивала, почему папа не живет с ними, и Ирина объясняла, что так лучше, но сердце разрывалось.
На работе Елена поддерживала ее.
— Ира, ты молодец, — говорила она. — Вадим сам виноват. Ты теперь свободна, живи для себя и Маши.
Новая квартира, хоть и тесная, была ее пространством. Она украшала ее, покупала яркие подушки, развешивала Машины рисунки. Вадим приходил видеть дочь, но Ирина держала дистанцию.
Однажды он сказал, уходя:
— Ир, я все испортил, — его голос был тихим. — Если передумаешь, я жду.
— Нет, Вадим, — она покачала головой. — Вадим, будь хорошим отцом для Маши. Это все, что я прошу.
Он ушел, и Ирина закрыла дверь, чувствуя, как груз падает с плеч. Жизнь была непростой — работа, Маша, счета, — но она была ее. Вадим остался с в прошлом со своим чувством вины, а Ирина шагнула в будущее, грустное, но свое.
