Голос свёкра, Николая Ивановича, гремел так, что казалось, стены задрожат.
Марина стояла у раковины, моя посуду, и чувствовала, как внутри всё закипает. Она только вчера приехала к свёкрам в гости вместе с мужем Вовой, а теперь слушала, как Николай Иванович распекает её за то, что она «не так» ответила на его вопрос о воспитании детей.
— Николай Иванович, я просто сказала своё мнение, — Марина повернулась, вытирая руки полотенцем. — Вы спросили, я ответила.
— Мнение? — свёкор фыркнул, откинувшись на стуле. — Твоё дело — слушать и учиться, а не спорить с мужчиной!
Марина бросила взгляд на Вову, ожидая, что он вмешается, но тот только кашлянул и уткнулся в телефон. Она знала, что свёкор любит командовать, но в этот раз терпение было на исходе.
Семья Вовы была из тех, где мужчина — глава, а женщина — на подхвате. Свёкор, бывший военный, привык, что его слово — закон, и Галина Павловна, свекровь, всегда подчинялась. Марина, выросшая в семье, где все решали вместе, с трудом привыкала к этим правилам.
Родители Вовы жили за городом в большом частном доме. Николай Иванович любил собирать семью, чтобы «держать всех в тонусе», как он говорил. Обычно Марина старалась не спорить, но свёкор всё чаще цеплялся к ней: то она «слишком много работает», то «не так хозяйство ведёт», то «слишком дерзко отвечает».
— Николай Иванович, я вас уважаю, — Марина сложила руки на груди. — Но я тоже имею право говорить.
— Право? — свёкор рассмеялся. — В моём доме прав у женщин нет, когда я говорю! Владимир, научи жену уму-разуму!
— Пап, ну хватит, — Вова поднял голову, но голос его был неуверенным. — Марин, не заводись, а?
Марина почувствовала, как жар приливает к щекам. Она ждала, что муж её поддержит, но он снова ушёл от конфликта.
— Я не завожусь, — сказала она тихо, но твёрдо. — Я просто не хочу молчать, когда меня оскорбляют.
— Оскорбляют? — Николай Иванович вскинул брови. — Это я тебя, что ли, оскорбил?
