— Деньги? — свёкор рассмеялся. — Твои копейки? Вот в моём доме женщина знает своё место!
— Пап, хватит, — Вова поднял голову, но голос был слабым.
— Николай Иванович, — Марина встала, чувствуя, как внутри всё дрожит. — Я не буду молчать, когда вы говорите мне всякую чушь.
— Чушь?! — свёкор побагровел. — Да ты кто такая, чтобы мне указывать?
— Я жена вашего сына, — Марина посмотрела ему в глаза. — И я не позволю вам мне указывать.
— Владимир, ты это слышишь? — Николай Иванович повернулся к сыну. — Твоя жена совсем из ума выжила?
— Папа, — Вова встал, и его голос был неожиданно твёрдым. — Она права. Ты правда перебарщиваешь.
Марина замерла, не веря своим ушам. Галина Павловна ахнула, но промолчала. Свёкор смотрел на сына, будто тот его предал.
— Ты что, против отца пошёл? — Николай Иванович повысил голос.
— Не против, — Вова посмотрел на него. — Но Марина моя жена. И я не позволю никому её обижать.
— Вон из моего дома! — заорал Николай Иванович. Галина Павловна вжалась в стул, напуганная такими эмоциями.
Марина спокойно развернулась и вышла. Вова последовал за ней. Забрав сумки с вещами, они сели в машину и уехали в город, не прощаясь.
По дороге Марина не выдержала:
— Вова, прости меня, но я не могла больше этого терпеть. Твой отец совсем не умеет нормально общаться, — Марина готова была разрыдаться от нервного напряжения я.
— И не надо, — Вова улыбнулся. — Я с тобой. Все наладится.
Приехав в город, Вова позвонил матери. Та сказала, что отец после их ухода неожиданно сник, закрылся в кабинете и пока не выходил оттуда. Обещала позже позвонить.
Через неделю Марине неожиданно позвонил сам Николай Иванович. Голос был сдержанным, почти примирительным.
— Марина, я, может, погорячился, — сказал он. — Приезжайте в субботу, шашлыки сделаем.
— Хорошо, Николай Иванович, — Марина улыбнулась. — Только давайте без споров, ладно?
— Ладно, — свёкор хмыкнул, и Марина поняла, что это первый шаг к миру.
Она знала, что ссоры ещё будут, но теперь у неё был Вова, который наконец-то выбрал её. И это было важнее всего.
