— Вы о чём? — Настя обвела взглядом коллег, беспомощно застывших вокруг. Ирина, её верная подруга, уже шла к ним с решительным видом.
— Да всё о том же! — Валентина Петровна картинно всплеснула руками. — О твоих ТРЁХ квартирах! Ах, как ловко ты умолчала об этом, когда я пришла просить помощи!
Настя почувствовала, как краска начинает заливать её лицо. Она действительно недавно унаследовала квартиру от бабушки, но не считала нужным отчитываться перед свекровью о своих финансах.
— Вы пришли ко мне на работу, чтобы обсудить это? — тихо, но твёрдо спросила она, распрямляя плечи.
— А где ещё мне тебя поймать? — свекровь победно улыбнулась. — Да я как узнала об этом — сразу решила ввяснить все с тобой! Как ты посмела замолчать про ТРЕТЬЮ квартиру?!
— Справедливости? — Настя подняла бровь. — В чём же она заключается, по-вашему?
— В том, что ты, имея ТРИ квартиры, могла бы поделиться хотя бы одной! — Валентина Петровна повысила голос так, что у Насти зазвенело в ушах. — Одну тебе оставил мой сын, вторую подарили родители, а третью, значит, бабушка! И всё тебе мало?!
Ирина, подойдя ближе, положила руку на плечо Насти:
— Может, вам стоит поговорить наедине? — тихо, но настаивающе предложила она. — В переговорной сейчас никого нет.
— Нет уж! — отрезала свекровь. — Пусть все слышат! Пусть знают, какая она… какая она…
— Какая? — Настя внезапно почувствовала, как внутри поднимается волна — не страха, не стыда, а гнева. Пять лет она тянула детей одна. Пять лет она настраивала свою жизнь, чтобы обеспечить им достойную жизнь. И ни разу, НИ РАЗУ эта женщина не предложила помощи.
— Жадная! — выпалила Валентина Петровна. — Бессердечная! Неблагодарная!
— Неблагодарная? — руки Настя задрожали. — За что я должна быть вам благодарна, Валентина Петровна? За то, что вы ни разу за пять лет не поинтересовались, как живут ваши внуки? За то, что не предложили помощь, когда я разрывалась между работой, больницей и уроками? За то, что даже на дни рождения приходили через раз? Вы бывшая моя свекровь — БЫВШАЯ!
Свекровь на мгновение сбилась с ритма, но быстро нашлась:
— А при чём тут это? Разве семья может быть бывшей? Разве я не имею права на помощь от семьи? Я ведь бабушка твоих детей! И это навсегда!
— Которых вы едва знаете, — парировала Настя. — Вы сами говорили — «к внукам привязываться не стоит, невестки приходят и уходят». Помните такие слова? А теперь внезапно вспомнили о родственных связях?
Ошеломлённая свекровь на мгновение замолчала, но затем с новой силой ударила кулаком по столу:
— Ты просто пользуешься ситуацией! Виктор тебя пожалел, оставил квартиру, а ты… ты…
— Я что? — Настя чувствовала, как к глазам подступают слёзы — не от обиды, от ярости. — Пять лет растила ваших внуков, обеспечивала их всем необходимым, создавала уют и любовь, которых им не хватало без отца? Это вы называете «пользоваться ситуацией»?
Несколько коллег одобрительно закивали. В их глазах Настя видела поддержку, и это придавало ей сил.
— Не юли! — Валентина Петровна гневно сузила глаза. — Ты могла бы поделиться с родственниками! Дать мне пожить в одной из твоих пустующих квартир! Но нет, ты решила нажиться сама, сдавая их! Думаешь, я не знаю, сколько ты имеешь с аренды? Ты купаешься в деньгах, пока я мыкаюсь по углам!
— По углам? — Настя не выдержала и рассмеялась. — У вас трёхкомнатная квартира в центре города! То, что ваш младший сын решил привести туда свою новую женщину и тем самым почти выгнал вас, не делает меня виноватой!
— Да как ты смеешь?! — взвизгнула свекровь.
— Я не имею к этому никакого отношения, — твёрдо отрезала Настя. — И мои квартиры — тоже. То, что у вас возникли проблемы с жильём совершенно не означает, что я должна жертвовать своим доходом и благополучием МОИХ детей.
— Не наглей, Настя, отдай одну из своих квартир! — фыркнула свекровь, покраснев от гнева.
— А вы ипотеку платили или просто размечтались въехать на халяву? — парировала Настя, чувствуя, как внутри разливается какое-то странное спокойствие.
Офис ахнул. Наталья Сергеевна из отдела кадров даже прикрыла рот ладонью. А Семён Палыч беззвучно зааплодировал, медленно и с чувством.
Валентина Петровна выпрямилась, будто её ударили. Её лицо побагровело так, что казалось — она вот-вот взорвётся.
— Да как ты… да кто ты такая… — она захлёбывалась от возмущения. — Да я теперь в суд пойду! Раз не хочешь по-хорошему! Я всем буду рассказывать, какая ты… И Виктору в первую очередь, он прекратит тебе помогать! Он отсудит у тебя квартиру обратно!
В этот момент дверь кабинета директора распахнулась, и на пороге появился Павел Аркадьевич — невысокий, но невероятно харизматичный мужчина. Рядом с ним, как тень, возник юрисконсульт компании — Андрей Игоревич, сжимавший в руках какие-то бумаги.
— Что здесь происходит? — голос директора разрезал воздух, как нож масло. — Почему в моём офисе шум, будто на базаре?
— А вы кто такой? — Валентина Петровна развернулась к нему, всё ещё кипя от ярости.
— Павел Аркадьевич, директор компании, — спокойно ответил он. — А теперь, будьте добры, объясните, почему вы срываете рабочий процесс моих сотрудников?
— Потому что ваша сотрудница, — свекровь ткнула пальцем в сторону Насти, — бесчеловечная особа! У неё ТРИ квартиры, а она отказывается помочь матери своего бывшего мужа! Бабушке своих детей!
