«У вашего Паши есть своя квартира!» — на пределе терпения воскликнула Настя, отстаивая свои границы перед свекровью

Настя быстро повернулась к мужу с надеждой, что он поддержит её, но тот, увидев мать, как-то сразу ссутулился, опустил глаза и замер, словно боялся вступить в конфликт. — Ромочка, объясни своей жене, что надо помогать семье, — тут же переключилась Любовь Львовна на сына, не давая ему и слова вставить. — Пашенька же твой брат! — Мам, но у Насти важные проекты на работе, ей нужен домашний офис… — попытался возразить Рома, но мать лишь фыркнула, не желая слушать оправдания. — Офис? — фыркнула свекровь, покачивая головой. — В моё время никаких офисов не было, и ничего, жили! Вот твой брат… Настя не выдержала: — У вашего Паши есть своя квартира. То, что он затеял в ней капитальный ремонт, не повод выселять нас из нашей! — Как ты разговариваешаешь со старшими? — возмутилась Любовь Львовна, сжимая губы и глядя на Настю с осуждением. — Вот она, современная молодёжь! Ни уважения, ни семейных ценностей! Рома переводил растерянный взгляд с матери на жену, явно не зная, как поступить. Настя понимала — сейчас он снова промолчит, как молчал всегда, когда мать очередной раз пыталась устроить жизнь младшего сына за их счёт. Сердце её сжалось от разочарования, но она решилась: — Любовь Львовна, — Настя встала, стараясь говорить спокойно, но с твёрдостью в голосе, — мы вам благодарны за заботу, но этот вопрос мы уже решили. Мы не переедем. — Неблагодарные! — свекровь тоже поднялась, её лицо налилось красным. — Вот так и знала! Ромочка, я от тебя такого не ожидала! Родной брат с племянницей скитаются, а ты… — Мам, — тихо сказал Рома, наконец набравшись смелости, — Паша не скитается. Он снимает квартиру в доме бизнес-класса, пока делает ремонт. И ты это знаешь. Любовь Львовна замерла с открытым ртом, словно слова сына поразили её внезапно. Настя с удивлением посмотрела на мужа — кажется, впервые за пять лет их брака он осмелился перечить матери. — Знаешь что… — свекровь схватила сумку, её руки дрожали от злости и обиды. — Я к тебе больше ни ногой! Вот помяни моё слово! Дверь за ней захлопнулась с глухим звуком. Настя обняла мужа, чувствуя, как напряжение медленно уходит с его плеч. — Спасибо, — прошептала она, прижимаясь к нему. — Прости, что так долго молчал, — Рома поцеловал её в макушку, тихо и искренне. — Больше не буду. Настя улыбнулась, впервые почувствовав, что теперь всё действительно может измениться. По крайней мере, они будут справляться вместе. В этот момент телефон завибрировал — звонила Кира. Настя помедлила секунду, прежде чем ответить, собираясь с мыслями. — Настя, привет, — голос невестки звучал непривычно тихо и устало. — Извини, что беспокою… — Что случилось, Кира? — спросила Настя, чувствуя растущее беспокойство. — Паша… он совсем на нервах из-за этого ремонта. Кричит постоянно, придирается… — Кира всхлипнула, её голос дрожал. — Может, правда к вам переедем? Хоть на пару недель? Настя прикрыла глаза, пытаясь собрать мысли. Ей было искренне жаль Киру — та попала в ту же ловушку, что и Настя когда-то. Но Настя вовремя распознала нутро своего первого молодого человека, с которым встречалась еще в институте. Там тоже была семья, в которой маменькиного сынка с детства приучили, что весь мир должен подстраиваться под его желания. Слава богу, что потом Настя встретила Рому… — Кира, послушай. Переезд к нам ничего не решит, — сказала Настя мягко, но чуть настойчиво. — Поговори с Пашей, скажи, что его поведение тебя пугает. Если нужно — езжай к твоим родителям, но… — Свекровь сказала, что вы просто эгоисты, — перебила Кира, голос её дрожал. — Что настоящая семья должна помогать друг другу. — А ещё настоящая семья должна уважать границы друг друга, — твёрдо сказала Настя, чувствуя, как её слова находят отклик в собственном сердце. — И учиться решать свои проблемы самостоятельно. В трубке повисло молчание, наполненное напряжением и сомнением. — Прости, — наконец сказала Кира, сдерживая слёзы. — Ты права. Я… я поговорю с Пашей. После звонка Настя долго стояла у окна, наблюдая, как снег всё падал, укрывая город белым покрывалом. «Интересно, — подумала она, — когда Любовь Львовна успокоится со своей токсичной заботой?» А в это время в съёмной квартире бизнес-класса Паша мерил шагами просторную гостиную, каждое движение выражало его внутреннее напряжение и раздражение.