— Я не знаю. Мы решили делать гендерпати, чтобы узнать пол малыша в торжественной обстановке. Поэтому станет известно только на следующей неделе, — ответила Варя, стараясь держать интригу, хотя сама с трудом сдерживала любопытство.
— Гендер… что? — не поняла свекровь, явно не знакомая с современными традициями.
— Ну, Антонина Васильевна, это когда собираются друзья, разрезают, например, торт и по цвету начинки из торта узнают пол, — терпеливо объяснила Варя, стараясь передать атмосферу праздника.
— Ого… ну, мне то ты можешь сказать? — голос свекрови стал чуть мягче, словно надеясь на исключение.
— Нет, я тоже не должна знать. Никто не будет знать, пока торт не будет разрезан. Это часть сюрприза, — твердо ответила Варя, чувствуя, как внутри растет предвкушение.
— То есть сначала пол моего внука узнает кондитер? — удивленно переспросила Антонина Васильевна.
— Получается, что так, — кивнула Варя мысленно, представляя, как кондитер хранит секрет в тайне.
— А кондитер как узнает? — с любопытством спросила свекровь, явно желая понять все детали.
Варя улыбнулась про себя, ощущая, как эта маленькая загадка сближает всех членов семьи, создавая особую атмосферу ожидания и радости.,— Я отдам ей конверт с запиской, который я принесла из женской консультации.
— А, ну, ладненько, — пробормотала Антонина Васильевна, слегка расслабившись и отпуская напряжение, которое копилось у нее на лице последние минуты.
Свекровь и невестка еще немного поболтали, обсуждая мелочи и детали, но в мыслях Антонины Васильевны все равно не утихало беспокойство. Ей так и подмывало позвонить сыну и выяснить всё напрямую. Не дождавшись подходящего момента, через 15 минут она уже набрала его номер:
— Мне нужны ключи от вашей квартиры и сегодня же, — резко брякнула Антонина Васильевна, когда Олег поднял трубку, не оставляя места для возражений.
— Чего? — удивился Олег напору матери, чувствуя, как на него вдруг накатывает волна непредвиденного давления.
— Варя принесла конверт, там написан пол ребенка. Если вы не хотите его знать, то я хочу. Я тихонько зайду к вам, когда никого не будет дома, и гляну, что там в конверте, — голос Антонины Васильевны прозвучал твердо, почти угрожающе.
— Мам, ну, что ты выдумываешь? — попытался он снизить накал, пытаясь понять, зачем ей это нужно.
— Ты мне и так обещал ключи, столько времени прошло, а я даже не могу к вам ходить, — с легкой обидой проговорила она, словно оправдывая свою настойчивость.
— Давай так. Я сам посмотрю пол ребенка и скажу тебе? — предложил Олег, стараясь найти компромисс и избежать конфликта.
— Так тебе ж нельзя знать? — недоверчиво переспросила мать.
— Я тебя умоляю. Сделаю потом вид, что удивлен, — пообещал сын, пытаясь успокоить ситуацию.
— Ну, ладно, — сдалась Антонина Васильевна, хотя в душе оставалась настороженной.
Когда Олег пришел с работы, дом встретил его привычной тишиной. Он сразу сообразил, что Варя в ванной, и решил воспользоваться моментом, чтобы найти папку с документами, которые жена обычно брала с собой на приемы к врачу. Он начал искать на полках, заглядывать в ящики, пока наконец не нашел нужную папку. Но, к его удивлению, конверта с запиской о поле малыша в ней не было! Олег почувствовал, как внутри что-то затрепетало — возможно, тревога или непонимание. Он продолжил поиски, заглядывая в другие места, не желая сдаваться.
