«Вы думаете, это легко?» — с недовольством спросила тетя Лариса, впервые открывая племянникам свою усталость и эмоции

— Тетя, мне двойку исправил Игорь Петрович по математике! — Максим заговорил оживлённо, словно хотел поделиться маленькой победой.

— А мне книгу интересную посоветовали, — тихо добавил Матвей, заглядывая в глаза Ларисы с надеждой.

Михаил молчал, но внимательно слушал, будто впитывая каждое слово.

В этот момент раздался звонок телефона. Лариса на мгновение замешкалась у плиты, но быстро перехватила трубку. Голос на другом конце был взволнованным и энергичным.

— Ларисочка! — воскликнула подруга Марина, с которой Лариса была знакома много лет. — Представляешь, еду в Дубай! Две недели — солнце, море, пляжи, и всё оплачивает муж! Ты со мной?

Лариса прикрыла глаза, стараясь осознать услышанное. Марина — давняя подруга, настоящая авантюристка, которая всегда умела вытащить из серой повседневности кусочек яркой жизни.,Лариса прикрыла глаза, стараясь унять шум в голове. Марина — её давняя подруга, энергичная и непредсказуемая авантюристка, как всегда заводила разговор о путешествиях. В её голосе звучал звонкий призыв к переменам. Но в голове Ларисы промелькнули привычные заботы: отпуск на работе не получить, деньги на путёвку не заложены, да и кто присмотрит за племянниками? Всё как всегда — бесконечные обязательства, которые не дают расслабиться.

— Да ты что, — усмехнулась она, чувствуя в голосе усталую горечь. — Мне сейчас не до Дубаев. Племянники, работа, муж…

— Да ты совсем заржавела! — не унималась Марина, её слова звучали почти как вызов. — Когда последний раз отдыхала? Лет десять назад?

Лариса машинально поправила:

Марина рассмеялась звонко и беззаботно:

— Вот видишь! А я говорю — собирайся! Я бы уже давно сказала племянникам: «Вас родители сюда кормиться сплавляют? Почему вы всей оравой питаетесь за мой счёт всегда?»

Но Лариса уже слушала вполуха. За кухонным столом племянники болтали и ерзали на стульях, смешно гримасничали и перебивали друг друга. Их шум казался ей одновременно раздражающим и привычным, словно фоном её жизни.

В этот миг в душе Ларисы что-то сломалось — накопившаяся усталость от бесконечных забот, от постоянного кормления и заботы о чужих детях, от того, что никто никогда не спрашивал о её собственных желаниях и мечтах. Было ощущение, что она растворилась в рутине, стала невидимой для всех.

Положив трубку, она с трудом заставила себя вернуться к своим делам. Но даже простые действия казались тяжёлыми: чайник гремел в её руках громче, чем обычно, а печенье она положила на тарелку с непривычной резкостью. Всё внутри требовало выхода.