Максим, самый младший из племянников, первым заметил перемену в тёте.
— Тётя, с вами всё нормально? — спросил он, замерев с куском хлеба в руках, словно почувствовав напряжение в воздухе.
Лариса молчала. Минуту. Две. Её глаза, усталые и с едва заметной искрой раздражения, поднялись к детям.
— Вы знаете, сколько я трачу на ваш обед каждый день? — её голос был тихий, но ощутимо холодный и отстранённый.
В комнате повисла тишина, словно воздух замер в ожидании ответа. Михаил опустил взгляд, его лицо стало серьёзным. Все почувствовали, что это не просто слова, а начало чего-то нового — перемены, к которым никто ещё не был готов.,Повисла тяжелая тишина, словно воздух в комнате вдруг стал гуще и плотнее. Михаил опустил взгляд, избегая встречи с глазами тети. Матвей застыл, словно испуганный кролик, не в силах вымолвить ни слова. Максим, заметив напряженность, первым нарушил молчание:
— Мы же не нарочно…
— Не нарочно, — эхом повторила Лариса, её голос был тихий, но каждое слово звучало как удар, пронзающий пространство. — Каждый день одно и то же. Прихожу с работы — готовь. Устала? Неважно. Деньги на продукты? Опять из моего кармана.
Она говорила спокойно, но в её тоне чувствовалась глубокая усталость и обида, накопившаяся за долгие годы. Племянники смотрели себе под ноги, не в силах встретиться с её взглядом. Они привыкли к её бесконечной заботе, не замечая, сколько сил и энергии она вкладывала, словно это было само собой разумеющееся.
— У меня тоже своя жизнь, — продолжала Лариса, голос её стал чуть мягче, но в нем звучала правда, которую нельзя было игнорировать. — Муж, работа, планы. А тут постоянно — накорми, обстирай, помоги с уроками.
Матвей тихо всхлипнул, сдерживая эмоции. Михаил сжал кулаки, его лицо исказилось внутренним напряжением. Максим впервые растерялся, не найдя слов для ответа.
— Вы думаете, это легко? — её голос надломился, в нем зазвучала ранимая боль. — Думаете, я не устаю?
И в этот момент они впервые по-настоящему увидели свою тетю — не как бездонный источник заботы и поддержки, а как живого человека с усталостью, эмоциями, со своими границами и потребностями.
На столе остывали три чашки с чаем, рядом стояли три тарелки с горячим, оставленные нетронутыми. В комнате словно застыло время, а вместе с ним и три судьбы, которые только начинали учиться понимать цену любви и заботы.
Первым пришёл в себя Михаил. Старший из братьев, он всегда считал себя ответственным и понимал, что должен что-то изменить.
