— Нет времени? — Григорий Павлович хмыкнул. — А у нас, думаешь, время было? Мать твоего мужа огород сажала, полола, урожай вместе собирали. Вот так и жили. А вы сейчас… тьфу, не жизнь, а сплошное потребление.
Максим тогда промолчал, только бросил на Алену виноватый взгляд. Она проглотила обиду, но весь вечер чувствовала себя чужой в этом доме. Позже, когда они остались наедине, она сказала ему:
— Почему ты не заступился? Он меня выставил какой-то лентяйкой.
— Да он не про тебя, — Максим пожал плечами. — Он просто любит сравнивать. Это его способ общения.
— Это не общение, это унижение, — отрезала Алена.
С тех пор каждая поездка к свекру превращалась в испытание. Алена пыталась держать себя в руках, но каждый раз что-то шло не так: то Григорий Павлович критиковал их ремонт в квартире, то начинал рассказывать, как надо воспитывать детей, которых у них с Максимом еще не было.
Дом родителей Максима стоял на краю городка, окруженный старым забором и яблонями, которые никто не обрезал уже лет десять. Когда машина остановилась у ворот, Алена заметила, как Григорий Павлович вышел на крыльцо, вытирая руки о полотенце. Рядом появилась свекровь, Нина Ивановна, с натянутой улыбкой.
— Приехали! — крикнул Григорий Павлович, широко разведя руки. — А мы уж думали, вы опять в своем городе застрянете.
Алена заставила себя улыбнуться, но ее губы дрогнули. Максим обнял отца, потом мать, и они все вместе вошли в дом. В гостиной пахло старым деревом и чем-то жареным. На столе уже стояли тарелки, а в углу гудел телевизор.
— Садитесь, садитесь, — засуетилась Нина Ивановна. — Я тут наготовила, сейчас все подогрею.
Алена сняла куртку и повесила ее на крючок у двери. Она чувствовала, как Григорий Павлович уже смотрит на нее, будто оценивая.
— Ну что, Алена, как там у вас в городе? — начал он, садясь во главе стола. — Опять небось по ресторанам ходите?
— Нет, мы дома готовим, — ответила она, стараясь не втягиваться в спор.
— Дома? — Григорий Павлович поднял брови. — А что готовите? В наше время, знаешь, без нормальной еды и семьи не было. Мы с Ниной каждую неделю пельмени лепили, всей семьей.
Алена сжала вилку чуть сильнее, чем нужно. Максим, сидя рядом, положил руку ей на колено под столом, будто пытаясь успокоить.
— Пап, мы тоже готовим, — сказал он. — Не переживай.
Но Григорий Павлович уже вошел в раж.
— Готовите? Да вы, молодежь, только и знаете, что полуфабрикаты разогревать. Алена, ты хоть суп варить умеешь? Или у вас там все доставка?
Алена почувствовала, как жар поднимается к щекам. Она посмотрела на Максима, ожидая, что он вмешается, но тот только отвел взгляд.
После ужина, когда Нина Ивановна ушла мыть посуду, а Максим помогал ей, Алена осталась в гостиной с Григорием Павловичем. Он включил телевизор погромче и начал:
— Вот, смотри, Алена, новости. В наше время такого не было. Люди работали, а не сидели в своих телефонах. А вы сейчас… что вы вообще делаете? Живете в своих квартирах, как в клетках, и думаете, что это жизнь.
